бы в этом состоянии у него были глаза, то они бы точно загорелись фанатичным огнем.
Вы уверены? Да/Нет
– Да-да, уверен!
Подтвердите свой выбор. Да/Нет
– «Да», подтверждаю!
Это ваше окончательное решение?
– Да ты меня троллишь, что ли? – Алексей гневно посмотрел в неподвижные глаза появившегося рядом Волт-боя, в которого превратился смайлик. Волт-бой улыбнулся и поднял вверх большой палец.
– Давай попробуем что-то типа бета-версии, так можно? – Алексей уже перестал чувствовать себя сумасшедшим, разговаривая в своей голове с огромным смайлом.
Смайл, превратившийся в человечка из его любимой игры Фоллаут, напротив, успокаивал парня и примирял его с неизбежным злом в виде… Да в виде всего того, что сейчас творилось вокруг!
Мир мигнул зеленым, и Алексей увидел недавнего старика, сидящего в хижине. Над его головой висела табличка:
Гурдон, шаман, 39
– Круто, а давай глянем на мои статы!
Рядом с фигуркой растопырившего ноги и руки человечка, удивительно похожего на Алексея, показались параметры:
Алексей
Сила – 6
Выносливость – 7
Интеллект – 8
Ловкость – 7
Мудрость – 6
Харизма – 7
Свободных очков для распределения: 0.
– М-м-м, что-то не густо, – расстроился Алексей. Волт-бой сменился покатывающимся от смеха смайлом. Вместе с ним сменилась и табличка:
Алексей
Сила – 5
Выносливость – 5
Интеллект – 5
Ловкость – 5
Мудрость – 5
Харизма – 5
Свободных очков для распределения: 5.
Принять изменения? Да/Нет
«Нет-нет, верните, как было! – не на шутку испугался Алексей, произведя в голове нехитрые вычисления. – Спросить, за что мне упало аж… шесть дополнительных очков, пусть уже и распределенных, или не стоит? Вдруг это баг системы… Эм, ну то есть фича?»
Смайл вновь ему подмигнул, и перед глазами пронеслись картинки из прошлого: вот Алексей висит на турниках и пытается сделать тридцатый выход силы на две руки; вот он дочитывает книгу, попутно делая в ней карандашом пометки и оставляя разноцветные закладочки; вот, придвинув к себе клавиатуру, начинает что-то печатать с бешеной скоростью – стопка книг с правой стороны уменьшается, а с левой, наоборот, растет; защищает свою диссертационную работу, свободно цитируя основные положения Выготского, Макаренко и Амоношвили.
Ведет уроки, то обаятельно улыбаясь, то хмуря лоб. Сидит в учительской с зареванной девочкой и ее мамой, у которой сурово поджатые губы превратились в узкую нить скептицизма и недоверия.
Алексей внутренне поморщился – в тот раз только с помощью директора они смогли убедить двинутую на оценках «яжемать» не терроризировать ребенка и оставить дочку в покое.
«Интересно, всем дается такой выбор или я такой особенный? – неожиданно возникла мысль. –