юркнул маме под руку. Вовремя – с крыши и правда прямо на ступеньки свалился отец. Он ловко перехватил поручни, качнулся вверх и сел на нашу лестницу, щурясь от сдерживаемого смеха. Мама и правда ругалась занятно. Раз пять обозвала любимым словом «паразит», потом припомнила «чертеняку». Дальше пошли бабушкины обороты с южным выговором – бисово отродье, вимпирь… Сама я бабушку не застала, но знаю, что дед Корней увез ее из села, стоящего неподалеку от южной ветки путей. И мама Лена, кажется, куда больше унаследовала от своей южной родни – яростный характер, неспособность копить обиды и столь опасную для женской части населения поезда готовность каждую минуту дать бой по самому малому поводу.
Выговорившись, мама вцепилась отцу в волосы и сделала вид, что хочет выдрать изрядный клок. А потом рассмеялась, довольная смирением Короля, нагнувшего голову для удобства «трепки».
– Устал?
– Лен, да не с чего, – отмахнулся он. – Три плети, ребята все сделали быстро, на одном дыхании. Семенович сказал, телеграмма пришла. Нас спешно переводят на северо-западную ветку. Там большая стройка, вот где будем уставать. Нужно подсобить, а мы самые ближние к дуговой связке путей. А пока дней восемь отдыха.
Король сунул руку во внутренний карман куртки и извлек небольшой жестяной футляр. Бережно перевернул, извлекая с десяток слабых стебельков подснежника с мелкими, едва наметившимися бутонами цветков. Понятно – искал в лесу и едва успел запрыгнуть на площадку хвостового вагона. Футляром, а точнее, банкой тотчас завладел Саня. Еще бы! Целое состояние: узорная, со сложной выпуклой чеканкой, с золотой краской контура рисунка. Начпоезда хранит чай в очень похожей банке. О ней знают и мечтают все мальчишки…
– Откуда? – Восторгу брата не было предела.
– Из «Зеленой стрелы» кто-то выбросил, – улыбнулся Король, подталкивая детей в спины и двигая всю семью в сторону вкусно пахнущего обеда. – Для богатых детей, Саня, это не сокровище, а мусор.
– Ну и дураки, – немедленно постановил Саня. – Жаль, крышку они зажулили.
– Деда попроси, новую соорудит, – посоветовал Король. – Корней – мужик рукастый.
Он сел, как и полагается, во главе стола и принялся жадно следить, как мама разливает темный, жирный борщ по тарелкам. Принюхался и уточнил, по южному ли рецепту изготовлен, на старом сале? Довольно кивнул, принимая свою порцию. А в глазах такие искры бегают – аж страшно. Я его знаю: сейчас еще что-то учудит. И буду я одна хозяйствовать до самой ночи…
– Лена, – строгим тоном позвал отец, вычистивший тарелку в две минуты, – у нас на сегодня намечено важное дело.
Мама, которая его повадку знает много лучше моего, фыркнула, искоса глянула на бледно-зеленые подснежники в маленькой кружечке, неопределенно дернула плечом, не высказав вслух никаких возражений или ехидных замечаний. Отец довольно кивнул.
– Надо сходить на склад и учесть осветительное масло, – предложил он повод, мало отличающийся от обычных в таких случаях.
– До