жизнь, а кто за славу и деньги. Бодлер тоже вел свои «полки», но вел их неумело и потерпел, по выражению Сартра, «жизненное поражение». В жизни он ничего не добился и ни в чем не преуспел. А в поэзии? Да. Но опять лишь посмертно.
II
Однако отложим оценки и обратимся к краткой канве жизни. Сохранилась любопытная биографическая заметка самого Бодлера. Воспроизведем ее:
«ДЕТСТВО: старая мебель в стиле Людовика XVI, античности. Консульства; пастели, общество из восемнадцатого века.
После 1830 года – коллеж в Лионе, тумаки, битвы с учителями и товарищами, тяжкое уныние.
Возвращение в Париж, коллеж; воспитание под руководством отчима (генерала Опика. – Ю. Б.).
ЮНОСТЬ: исключение из коллежа Людовика Великого, история с экзаменом на степень бакалавра.
Путешествие в Пиренеи с отчимом.
Привольная жизнь в Париже, первые литературные связи: Урлиак, Жерар, Бальзак, Ле Вавассер, Делатуш.
Путешествия в Индию: первое приключение, корабль лишается мачт; Маврикий, остров Бурбон, Малабар, Цейлон, Индустан, Капская колония (Кейптаун); блаженные прогулки.
Второе приключение: возвращение на судне без провианта и кораблекрушение.
Возвращение в Париж; новые литературные связи: Сент-Бёв, Гюго, Готье.
Очень долгие и тяжкие усилия заставить какого-нибудь издателя газеты меня понять.
Постоянная тяга с детства ко всем произведениям изобразительного искусства.
Одновременное углубление в философию и в прекрасное в прозе и поэзии; вечная, ежесекундная связь идеала с жизнью».
А теперь раздвинем рамки автобиографической заметки и кое-что расшифруем.
Автор предисловия к изданию книги Бодлера (1993) Георгий Косиков пишет:
«Он родился от «неравного брака», когда 9 апреля 1821 г. (литературная энциклопедия дает иную дату: 17 апреля. – Ю. Б.) Шарль Пьер появился на свет, его отцу, Жозефу Франсуа Бодлеру, было уже 62 года, а матери, Каролине, – 28 лет. Хотя Франсуа Бодлер умер, когда ребенку не исполнилось и 6 лет, тот на всю жизнь сохранил к отцу теплое детское чувство, граничащее с преклонением, и любил вспоминать благородного седовласого старца с красивой тростью в руке, гулявшего с ним по Люксембургскому саду и объяснявшего смысл многочисленных статуй.
Впрочем, психическая травма, полученная Бодлером в детстве, заключалась для него не в раннем сиротстве, а в «предательстве» матери, которая уже на следующий год после смерти мужа решилась вступить в новый брак – на этот раз с 39-летним майором Жаком Опиком. Прямой, честный и дисциплинированный, Опик, хотя и не смыслил ничего в изящных искусствах и литературе, все же не был ни грубым солдафоном, ни жестоким человеком, способным притеснять пасынка. И однако Бодлер до самой смерти отчима так и не простил ему того, что он «отнял» у него мать, которая, со своей стороны, совершила повторную «измену»: в 1832 году, когда семье по служебным делам майора пришлось перебраться в Лион, 11-летнего Шарля и вовсе удалили из дома, отдав в интернат при лионском Королевском коллеже. Обида, ревность и ненависть беспомощного существа, брошенного на произвол судьбы, –