в рабочую комнату, на ходу расстегивая меховой жакет, звонко сказала: «Всем привет. Извиняюсь за опоздание. Выехала на полчаса раньше обычного, но, как водится, застряла в пробке…» Все пять ее сослуживцев повернулись к ней, кивнули, взглядами указали на скорбную Любу, сидящую за своим столом у окна. Люба молча посмотрела на Юлю, явно демонстрируя огромный фингал под глазом и ожидая ее реакции.
– Ну, опять, – расстроенно произнесла Юля. – Да что ж это такое!
– Может, вы, наконец, работать начнете, – открыл дверь своего кабинета шеф Андрей Петрович. – Вы, между прочим, опоздали, Соколова, – взглянул он на Юлю. – Не стоит, не тратьте время. Я слышал про пробки. К обсуждению внешнего вида Николаевой сможете вернуться во время перерыва. – Он почти ушел, потом затормозил, резко повернулся и уставился на Любу. – Николаева, я не считаю возможным вмешиваться в вашу личную жизнь, но не могу не заметить. Раз с вами это случается, есть же какие-то способы, медицина идет вперед. Нельзя появляться в таком виде все-таки… Конечно, у нас скромная контора, несколько сотрудников, это не офис «Газпрома» и не приемная президента. Но у нас тоже бывают заказчики, и мы тоже люди. Некоторые из сотрудников мужчины. Наденьте хотя бы темные очки.
Шеф скрылся за своей дверью, все некоторое время смотрели на нее крайне неодобрительно.
– Ничего себе, – произнес потрясенно Коля, – какая работа, какой перерыв? Мы же не проглотим эту дискриминацию. Мы будем звонить… Юристам, в комитет по правам человека, в Гаагский суд, в СМИ, ну, и в эту… в женскую консультацию.
– Коля, – довольно заулыбалась Вероника, полноватая дама с ироническим прищуром и отпечатком комплекса абсолютной полноценности на челе. – Мы, конечно, радостно устроим этот перезвон. Ты только объясни нам, непросвещенным, какой дискриминации подверглась Николаева со стороны шефа?
– Ты не понимаешь? – Коля вылез из-за стола, картинно прошел в центр комнаты и встал в позу оратора. – Я в шоке от вашей темноты, дамы и господа. Мы были свидетелями многосторонней дискриминации: по состоянию здоровья, по внешнему виду, по половому признаку, ну и, конечно, по сексуальному.
– Это как? – уточнила Вероника.
– Объясню. По сексуальному признаку – кому она такая нужна теперь, эта Николаева. Насчет внешнего вида и здоровья, думаю, всем понятно. А половая дискриминация, – ох, как она мучает женщин, – тут и так все ясно.
– Нет, – решительно сказала Вероника.
– Я не знаю, тупая ты, что ли… Разве фингал под глазом Любы не следствие того, что она женщина и ее истязает муж? Разве шеф не сказал открытым текстом: «Надень очки, Николаева, скрой от нас свою беду и свою женственность. Это нам безразлично, поскольку мы тебя презираем».
– Теперь понятно, – Вероника повернулась к своему компьютеру. – Начинай звонить. Лучше всего – в женскую консультацию.
– Конечно, – Коля устало вернулся на место. – В женской консультации консультируют женщин,