сводил с меня изучающего взора. Удивление на лице постепенно сменилось любопытством, затем возбуждением.
– Тогда, наверное, вы должны были знать…
– Да, знала, – ответила я. – Именно поэтому мы и отправились в Париж. Я рассказала Джейми о Куллодене, о том, что там должно было случиться в тысяча семьсот сорок пятом. И мы отправились в Париж, чтобы попытаться остановить Карла Стюарта.
Часть вторая
Претенденты
Гавр, Франция, февраль 1744 года
Глава 6
Поднимая волны
– Хлеба, – жалобно простонала я, держа глаза плотно закрытыми.
От крупного теплого тела, находившегося бок о бок со мной, ответа не последовало, было слышно лишь тихое дыхание.
– Хлеба, – повторила я чуть громче.
И тут же почувствовала, как с меня сдергивают одеяло. Напрягая все мышцы, я вцепилась в него.
С другого края постели донеслись какие-то приглушенные звуки. Послышался скрип выдвигаемого ящика, сдавленный возглас на гэльском, по половицам прошлепали чьи-то босые ступни, и матрас просел под грузным телом.
– Вот, англичаночка, – произнес встревоженный голос, и я почувствовала, как к губам моим поднесли краюшку черствого хлеба.
Я схватила ее и стала жадно поедать, с трудом проталкивая плохо разжеванные куски в горло. Не догадалась попросить вместе с хлебом и воды.
Постепенно комочки теста нашли свой путь и осели в желудке тяжким грузом. Тошнотворное бурчание в животе прекратилось. Я открыла глаза и увидела склонившееся надо мной встревоженное лицо Джейми Фрэзера.
– Ик!
Я вздрогнула и икнула.
– Все в порядке? – спросил он.
Кивнув, я медленно попыталась привстать, а он, обняв меня за плечи, помогал. Потом, усевшись рядом на край жесткой гостиничной постели, нежно притянул к себе и погладил по спутавшимся во сне волосам.
– Бедняжка! – произнес он. – Может, дать тебе капельку винца? У меня в седельной сумке есть фляга рейнвейна.
– Нет. Нет, спасибо.
Я слегка содрогнулась – казалось, при одном упоминании о рейнвейне в нос ударил густой специфический запах – и выпрямилась в постели.
– Через минуту буду в порядке, – с вымученной веселостью уверила я его. – Не волнуйся, это вполне нормально, если беременную тошнит по утрам.
Не сводя с меня встревоженных глаз, Джейми поднялся и пошел взять свою одежду со стула, стоявшего у окна. В феврале во Франции бывает чертовски холодно. Пузырчатые стекла окон были затянуты толстым слоем инея.
Он был совершенно голый, на спине и плечах появились мурашки, золотисто-рыжие волоски на руках стали торчком. Впрочем, к холоду он был привычен – не дрожал, натягивая чулки и рубашку. И вдруг перестал одеваться, подошел к постели и обнял меня.
– Давай ложись, – сказал он. – Я прикажу горничной развести огонь. Ты поела, может, теперь отдохнешь? Как, не тошнит больше?
Я не слишком уверенно кивнула в ответ.
– Нет, ничего.
Я бросила