что эти планеты вертятся где-то там наверху в строгом порядке, про это во многих книжках пишется. Но если честно, я в это не очень до конца верю, трудно верить в то, что не видишь глазами. А в книжках ведь могут и врать вполне, вот сказки взять – они тоже в книжках пишутся, а между тем сказки – сплошное ведь вранье. В сказках все животные разговаривают, драконы какие-то, кони летающие, экзема разная. А этого ведь нет на самом деле. На самом деле все молчат. Вокруг тишина просто нечеловеческая, даже Волк глазами разговаривает, а хоть слово сказать не может. В книжках же они разговаривают с утра до вечера.
А вдруг в книжках врут и про Меркурий?
– Он просто далеко, – объяснял Хромой. – И он с другой стороны Земли. Поэтому его и не видно. Но он тоже есть. Там живут люди. И они прилетят. И все пойдет по-старому, как раньше.
– Как это? – не понимал я. – Как это по-старому? Как раньше?
– Так, по-старому. По-хорошему. По-правильному. Вот ты шоколадки пробовал?
– Пробовал.
– Вкусные?
– Вкусные.
Шоколадки на самом деле вкусные. Только твердые, зубы все поломаешь. А так даже меда лучше, мед – он всегда мед, ну, один горчее другого, а шоколадки разные. В некоторых орехи. В некоторых ягоды. Или вообще штуки непонятные, гуаровая камедь. Там, где эта камедь, шоколадки самые вкусные.
– Вот когда все станет по-старому, шоколадок будет много, – обещает Хромой. – Ты их сможешь каждый день есть. Да вообще ты сможешь есть только шоколадки…
Ну, не знаю. Шоколадки, конечно, дело хорошее, я бы их, наверное, мог съесть сколько дашь. Но все уж совсем менять в мире мне не хочется. И так все нормально. Ну, не очень, конечно, хорошо, но в целом ничего. Если бы диких не было еще…
– А дикие? – спрашивал я.
– Что – дикие?
– Шоколадки – это хорошо, но с дикими что делать? Их очень много развелось. Вот если бы люди их всех перебили…
– Перебьют, – уверял меня Хромой. – Обязательно перебьют. Только прилетят, так сразу и перебьют. Первым же делом. Ты что же думаешь, что они будут с этими вонючками жить? Да никогда! Люди обожают чистоту! Ты же книжки читал, они даже руки перед едой всегда обеззараживали…
– Это хорошо… – говорил я. – Очень хорошо…
Хорошо, конечно. Тяжело жить, когда кругом одни дикие. Да волки, да пантеры, да зайцы, да руки не обеззараживаются…
Я представлял мир, где будут обеззараживаться перед едой руки. В общем, ничего, но, судя по книгам, в том мире все друг друга заставляли что-то делать, а некоторых заставлять даже не надо было, они все добровольно делали то, что им не нравилось. А я бы так не хотел, я всегда делаю то, что хочу, иду туда, куда хочу, в этом, по-моему, главная человечность заключается. Я человек, а человек должен быть свободен…
– Алекс, – вздыхал Хромой, – ты еще пока не понимаешь до конца. Но ты поймешь. Это наша планета, мы на ней жили, тут было все налажено, и нам тут было хорошо. А потом все разладилось в разные стороны…
– Как разладилось? – злил я Хромого, хотелось мне