российских, Павла Петровича:
«Я ничего не скажу о нелепостях и исторических неточностях, о нелепом разговоре убийцы с придворным о будущем своем преступлении, об американской беготне по дворцу графа Палена и многом другом.
Но я считаю своим долгом, во имя справедливости протестовать против умышленного искажения истории, против лживого заголовка «все перебиты» – речь идет о вымышленной жестокости всех русских царей, против данного изображения императора Павла. Если он и был неврастеником, иногда обуреваемым приступами бешеного гнева, то в обычные минуты это был мягчайший и деликатнейший человек, весьма щепетильно относившийся к своей наружности, восторженный покровитель искусства, горячий патриот и мужественный человек. Изображать его оборванцем, каким-то животным, грубияном, трусом и маниаком – по крайней мере глупо…»
Очень хорошо, уже потому хорошо, что письмо Карсавиной дает справедливую оценку не только этой шаблонной кинотрагедии немецкой выделки, но и многим шаблонам наших исторических и литературных представлений о государе Павле.
Изображение его монстром, тираном, сумасшедшим, изображение его «каким-то животным, грубияном, трусом и маниаком» – с легкой руки некоторых наших почтенных авторов – стало, так сказать, традицией и отечественной литературы.
На государя Павла Петровича у нас – и очень издавна – принято почему-то смотреть не иначе, как глазами его ночных убийц, вломившихся толпой в его спальню после пьяной оргии у Зубова.
Убийцы пытались оправдать перед потомством зловещую ночь империи – 11 марта 1801 года – ту ночь, когда, может быть, трагически решилась судьба самой России и ее будущих поколений, они пытались оправдать и это зверское терзательство скопом, и эту гнусную потеху над мертвецом. А потомкам угодно было принять их оправдания как полную и единственную истину.
Не было ли это «по крайней мере глупо», говоря словами Карсавиной?
И как бы там ни было, но образ государя Павла, затравленный и перечерченный со слов убийц и нашими авторами, доходит до нас чудовищным видением ночного кошмара, каким-то бешеным пугалом российской истории.
Тень государя Павла Петровича не нуждается, разумеется, в нашей защите, но вряд ли вместе с тем найдутся теперь и защитники его ночных убийц. Без сомнения, отвратительна эта пьяная и трусливая толпа, готовая разбежаться от первого шума, и, без сомнения, омерзительны эти гнуснейшие глумления над трупом…
«Патриот» Пален имел все основания напиваться мертвецки пьяным всю жизнь, в годовщину мартовской ночи, а «патриот» Зубов – этот состаревший амур екатерининских спален, этот неумный и низкий фаворит старухи, изнеженная пудреная кошка, – доживая свои злые дни сгорбленным скрягой в глухих поместьях под Вильной, как и Пален, тоже имел всё основания в годовщины марта, по свидетельству современников, быть «мрачным, как будто его преследовала какая-то безотвязная мысль, при слове «смерть» меняться в лице, запираться в спальню и не выносить погребального звона…»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.