болтовне. Вытянувшись по стойке «смирно», десантники встретили командира в сопровождении Торна и еще одного изящного создания бесспорно женского пола. Эта троица спешно проследовала через Дом бесед и остановилась в районе многогранного сооружения, выполняющего роль кафедры или трибуны.
– Вольно, господа! – Жерес был подчеркнуто официален. – Подходите поближе и рассаживайтесь.
– Что-то стряслось, – шепнул Строгов Грабовскому и Тьюри. – Когда майора пробивает на официальность, хорошего не жди.
– Скорее всего, нам не заплатят, – съязвил Мишель. – Это все Грабовский накаркал.
Он поддал Марку кулаком в бок, на что тот захныкал:
– Ребята, только не говорите об этом Риккардо, он меня зарежет, у них, на Сицилии, это национальный вид спорта.
Когда комсостав занял свои места, Жерес приступил к делу:
– Прежде всего хочу представить вам наших товарищей по экспедиции. С профессором Торном все уже знакомы.
Торн привстал со своего места и, следуя земному этикету, поклонился.
– А сейчас позвольте представить вам нашего врача и биолога – доктора Дэю.
«Интересно, мы сейчас наблюдаем женщину или какую-нибудь русалку из туманности Андромеды? – Мишеля в данный момент занимало только это. – О, придумал, спрошу у эксперта!»
– Марк?
Грабовский с неподдельным интересом рассматривал Дэю.
– Марк?
– Да отстань ты, поговорим потом. – Лейтенант казался крайне увлеченным.
– Ладно-ладно, сам вижу, что телка. Не слепой.
Мишель Тьюри попытался найти поддержку у других соседей, но ни Фельтон, ни Дюваль не годились для обсуждения женских прелестей. А обсуждать было что.
Внешность представительницы далеких звезд была гротескно неожиданна и как будто сотворена рукой ярого авангардиста. Невероятно длинные стройные ноги плавно перетекали в широкие аппетитные бедра. Не удержавшись от аналогии, Мишель тут же окрестил их крупом молодой кобылки. Поднимаясь выше, глаза натыкались на тончайшую талию, два бугорка сисек, худощавые плечи и длинную сильную шею, над которой гордо вздымалась лишенная волос голова. Лицо Дэи имело правильные человеческие черты, исключение составляли необычайно узкие прорези глаз и отсутствие бровей и ресниц.
Но самым примечательным была кожа женщины. Она отливала ярко-золотистым цветом, по которому извивался фантастический узор из диковинных звезд, цветов и листьев. Тьюри долго ломал себе голову о происхождении этого орнамента. Это не могла быть татуировка или прозаический боди-арт. Рисунок по своей структуре не отличался от всей остальной кожи, но вместе с тем светился фиолетово-голубым светом. Время от времени по живым фрескам пробегали красные или оранжевые волны, делая внешность Дэи еще более необычной и загадочной.
Вся эта мечта гурмана была облачена в белый облегающий комбинезон, сделанный из тончайшей ткани. Судя по всему, замысел кутюрье и состоял именно в том, чтобы туалет, отвечая нормам приличия, демонстрировал