у ашрафа устроился на корточках рашид, мудрец, чьи суждения уважало все племя. Вдоль известняковой стены расселись четырнадцать самых старых и, следовательно, самых почитаемых джарбоатов. Именно они сыграют ключевую роль в принятии решения, которое определит судьбу Амра и его семьи.
Ашраф предложил высказать свое мнение Хамуду. Это был невысокий коренастый мужчина с впечатляющей пулевой раной на бицепсе. Говоря, Хамуд сжимал в руках автомат АК-47.
– Я не хочу жаловаться на нашего шейха Амра бин Иссу у него за спиной, но еще меньше мне хочется, чтобы он продолжал позорить наше племя, оставаясь вождем.
Он прервался, чтобы вытереть с носа пот. Далеко на западе раскатами тропической грозы гремела тяжелая артиллерия, а из темноты под сводами пещеры доносился слабый писк тысяч летучих мышей.
– И вот я попросил представителей наших родов собраться, – продолжал Хамуд, – в это время, разорванное переменами, несущими угрозу нашему укладу жизни и закону пророка.
Подобно многим бывшим твердокаменным коммунистам, которые перешли на сторону правительственных войск, Хамуд не видел никакого противоречия в обращении к исламу, по крайней мере противоречия внешнего. Он мастерски овладел искусством добиваться своего любой ценой. Говоря, Хамуд то и дело переводил взгляд со старейшин на ашрафа. Больше ему ни до кого не было дела; именно от этих людей зависело решение.
– Пророк произнес слова, которые ясно доказывают, что Амр должен уйти, – продолжал Хамуд. – Нельзя повиноваться правителю, если тот впал в грех. Сила шейха племени байт-джарбоат всегда определялась лишь тем уважением, с которым относятся к нему лично. Он только первый среди равных. У нас испокон веку было так.
Подчеркивая свои слова, Хамуд с силой опустил приклад автомата на слой козьего навоза.
– Амр бин Исса опозорил всех нас. Он айюб, тот, кто забыл про обязанности кровного родства. Айюбу нет места среди нас, и даже родные братья могут его убить. Шесть лет назад сын Амра Салим погиб в этом самом селении. – Он махнул кулаком в сторону выхода из пещеры. – Три года назад первенец Амра пал в Мирбате, а незадолго до этого еще один его сын лишился жизни в Шеришитти. Вы должны помнить, как Амр горячо клялся отомстить. Три года мы ему верили. Затем огонь в нем погас, и, не внемля призывам нашего уважаемого рашида, он упорно не желает вспомнить про свой долг. Чаша моего терпения переполнилась, когда этот человек, шейх моего народа, прилюдно заявил в Салале, что наша религия больше не требует соблюдать тхаар.
Хамуд помолчал для пущей выразительности. Похоже, его речь возымела действие – старейшины роптали, переглядывались друг с другом, неодобрительно трясли седыми бородами.
– И здесь не может идти речь о кихите, плате за кровь, потому что те, кто повинен в смерти сыновей Амра, несомненно, не признают свою вину. Он сам должен установить личности всех виновных, встретиться с ними лицом к лицу и наказать их смертью. Только в этом случае Амр искупит свой грех и избавит