за горло и, уже не багровея, а синея, опрокинулся назад. Рина повалилась с ним вместе, потому что шарф он так и не выпустил.
Крепыш с залысинами отскочил и выхватил из-под куртки топор. Сразу стало ясно, что он мастер. Когда топором работает дилетант, за каждым ударом всегда следует остановка, а потом новый замах. Крепыш же работал вообще без провалов.
Гамов пятился, не находя возможности для атаки. Берсерк теснил его к стене конюшни. Там у Гамова не осталось бы маневра для отступления, и его легко было бы достать.
– Что, парень? Седла не хватает? Говорят, ты первый в пилотаже?.. – крикнул крепыш и прыгнул вперед.
Гамов едва уклонился от топора, скользнувшего у него над головой.
– Аль! – крикнул он и, вскинув руку, растопырил пальцы.
Берсерк ухмыльнулся. Неужели мальчик надеется ручкой защитить череп? А не будет бо-бо? Топорик он, знаешь ли, железненький! За спиной послышался странный звук. Берсерк стал недоверчиво поворачиваться, но опоздал.
Гиела-альбинос, с розовыми крыльями, пульсирующими жилками, спрыгнула с чердака конюшни, где пряталась до того, и лапой сломала берсерку шею. Мгновенно, без лишних движений. Рина и не подозревала, что гиелы могут атаковать вот так – без рычания и предупреждения.
Потом так же беззвучно гиела метнулась к Рине. Явно не для того, чтобы отогреть своим дыханием. Рина увидела, что губы у гиелы черные, а кожа на груди желтоватая. Сверху вниз пробегают две редкие струйки шерсти. Надо же, а со стороны гиела кажется совсем голой!
Рина завизжала.
– Назад! Не трогать! – Гамов сжал пальцы и отвел руку в сторону.
Альбинос перешагнул через Рину, не коснувшись ее, повернулся, опустился на задние лапы и замер как изваяние.
– Молодец, Аль! – Гамов сунул руку в карман и бросил гиеле остро пахнущий кусок прикормки. Аль поймал на лету.
Рина дергала шарф, пытаясь освободить его из руки гиганта. Потом торопливо отползла на четвереньках, задержавшись, чтобы вытянуть из кармана у берсерка свой нож-выкидушку.
– Ты его убил? – спросила она Гамова.
Евгений опустился на колени и поднес ухо к ноздрям гиганта. Ко второму берсерку, со сломанной шеей, он и подходить не стал. Тут все было ясно.
– Дышит. Через час очнется.
– Зачем ты мне помог?
Гамов отряхивал колени, медля с ответом.
– Я не гаденыш!
– Ты спас меня, чтобы доказать, что ты не гаденыш? – удивилась Рина.
Гамов наклонился. Рина думала: для того, чтобы помочь ей встать, – и собралась ударить его по руке, но ничего подобного. Гамов поднял свою шапочку, свалившуюся во время боя с берсерком, и стал отряхивать от снега. Он был очень огорчен, что на шапочку, оказывается, наступили.
– Примерно так.
Рину добило это «примерно».
– Ну спасибо тебе большое!
– Свое «большое спасибо» ты говоришь таким тоном, словно оно карликовое, – миролюбиво заметил Гамов. – Почему бы тогда не говорить: «Карликовое