чего Семиградье окажется «в стратегическом окружении» и враги смогут высадиться вообще где-нибудь восточнее, например у подножий Железного Хребта…
И ещё, описывая южные пределы, к востоку от границ надменного Салладора, мэтры-землеописатели скупо, не слишком охотно упоминали Волшебный Двор. О нет, знание о нём не было тайным, закрытым, запретным – напротив, об этом говорили только-только начавшим учиться аколитам первого года.
Волшебный Двор был крепостью Светлых магов в далёких восточных землях. То были опасные края – не так далеко до Реки, да и вообще… не стоит оставлять богатые живородящей силой земли без присмотра. Насколько сумел понять Фесс, жившие там чародеи ни в чем не уступали силой магам Академии, правда, в отличие от своих западных коллег они никого и ничему не учили. Волшебным Двором правила великая чародейка Мегана, и, по слухам, с ней остерегался связываться даже сам милорд ректор…
Фесс жадно впитывал все эти истории. Мир, куда он попал, был суров, полон опасностей, здесь хватало укромных уголков, куда ни разу не ступала нога человека, эльфа или гнома; и душа звала, она томилась в тесном уютном уголке Академии; хотелось выйти на улицу, вдохнуть полной грудью тёплый ветер – и в путь, сперва в порт, а оттуда – в любой конец земли, хоть к самым восточным пределам!
Пожалуй, это было едва ли не единственной отдушиной Фесса. Ни одна живая душа во всей Академии не согласилась бы просто поздороваться с ним, хотя бы кивком головы; чёрный браслет, который он носил не снимая, вызывал трепет и ужас, причём не только у аколитов. Ученики могли свободно ходить в город, Ордос славился своими увеселительными заведениями, несмотря на все усилия Святого Престола, маги упорно не желали прибегать к аскезе и умерщвлять свою плоть. И даже маги-священники, что преподавали в Академии, любили возблагодарить Создателя, сидя за обильно накрытым столом в каком-нибудь респектабельном питейном заведении неподалеку от площади Чёрного камня. Как-то раз Неясыть зашёл туда – просто ради интереса, и, как нарочно, попал на шумную пирушку священного факультета.
– Мир сей сотворён для радости, а не для печали, – витийствовал, встав на пивной бочонок, толстый мэтр в коричневой монашеской сутане. – Создатель привнёс в мир плоды земные и рек – наслаждайтесь и радуйтесь, восхваляя Моё имя! Великий грех отвергать его дары, не так ли, достопочтенные коллеги?..
Ему ответили смехом и аплодисментами согласия.
Здесь, в вольном Ордосе, защищённом от всех земных владык мощью магов Академии, можно было не бояться даже самого Святого Престола – Инквизиции не было хода в пределы стен древней крепости.
Инквизиция… Несмотря ни на что, даже в Ордосе это слово произносили со страхом. Город купцов и корабельщиков во многом жил торговлей; а во всех иных странах вокруг Моря Надежд и Моря Призраков Святая Инквизиция была куда как сильна. Ее цепкие пальцы дотягивались даже до Империи Клешней; ибо тамошние