мимо девчонки вдруг остановились и начали шушукаться, показывая на Алексея. Испарина выступила у него на лбу. Может, причина такого интереса к нему была в чем-то ином, но он чувствовал себя как голый на балу. Быстро влетев в свою квартиру, Лес закрылся и сел за стол. Разложил перед собой прессу и методично, по порядку, прочел все, что принес.
Как и ожидалось, правдивая информация была искусно перемешана с полуправдой и откровенной ложью. Он, разумеется, выглядел сущим злодеем, а Кира – невинно убиенной страдалицей. И никого не интересовало, что еще не доказан ни факт ее смерти, ни его причастность к ней. Журналистские домыслы часто кажутся правдой, когда это касается других. Но чем ближе нам описываемые события или люди, тем очевиднее извращение фактов в подаче материала.
Ясно одно: имя его до такой степени смешано с грязью, что лучше ему нигде не появляться. Внешность у Алексея запоминающаяся, так что идентификация фотографии с оригиналом не составит труда. Да и шепот за спиной он долго еще будет слышать, чем бы ни закончилась эта печальная история. Люди всегда гораздо охотнее верят дурному, чем хорошему.
В среду, надев темные очки и надвинув бейсболку на лоб, он отправился на тренировку.
– Шифруешься? – спросил Васильич, мельком бросив на него взгляд.
– А что мне остается? – вопросом на вопрос ответил Лес.
– И правильно. Ни к чему сейчас лишний раз к себе внимание привлекать. Иди переодевайся.
После тренировки они сели в кабинете, и Василий Васильевич, пристально глядя Лесу в глаза, спросил:
– И что из всего, просочившегося в прессу, правда?
– Просочившегося в прессу?! Да это не просачивание, это слив! Причем грязный и лживый.
Алексей долго и подробно, останавливаясь только для того, чтобы перевести дух и справиться с эмоциями, рассказывал Васильичу все, что с ним произошло. Тот слушал внимательно, не перебивая, кивая в такт словам. Когда Лес выговорился и замолчал, Василий стал задумчиво мерить кабинет шагами.
– То, что ты рассказываешь, – наконец сказал он, – очень серьезно. Мне кажется, тебе нужно, не откладывая в долгий ящик, обратиться к адвокату.
Алексей выпрямился и с тревогой всмотрелся в лицо друга:
– Думаешь, это только начало?
– Уверен, порочащую тебя информацию распространили не только для того, чтобы насолить. Боюсь, скоро последует предъявление обвинения в убийстве.
– Но как?! – вскричал Лес. – Я же не убивал, я даже не знаю, что на самом деле с Кирой произошло!
Василий Васильевич горько усмехнулся.
– Скажи-ка мне, кого и когда останавливала невиновность жертвы? Если кто-то задался целью тебя уничтожить, он добьется своего. А улики найдутся, не сомневайся. Кстати, ты вполне уверен, что Кира пропала сама, не без помощи извне?
Алексей замер, глядя на Васильича, и лицо его побледнело.
– Ты думаешь, ей кто-то помог утонуть?! Нет… Нет же, нет! Как это может быть? Мне кажется, у Киры не было и не могло быть врагов.
Он взъерошил волосы рукой