девяти скатывал со ступенек взрослый велосипед. Задним колесом вперед, что было дико неудобно. Рядом вертелась маленькая девочка, по виду ужасная тараторка и егоза.
– Ну почему ты не вынес тот другой, ну почему? Я бы тоже могла кататься! – стонала она.
– Уд-ди! – упрямо отвечал мальчик. Прямо так, с двумя «д».
Девочка смотрела на него с раздражением, но одновременно с обожанием, как на человека, делающего нечто неброско великое. Улита не выдержала и задорно свистнула с балкона. Девочка пугливо посмотрела наверх.
– Видишь ту тетю? – громко зашептала она.
– Уд-ди!
– Она читает мысли! Я у нее вчера спрашиваю: «На ком я поженюсь?» А она мне: «Любовь не состоится».
– Уд-ди, а! – повторил мальчик, роняя на себя велосипед.
Он уже усвоил всю магию этого простого слова.
– Смотри! Корнелий! – Улита скользнула глазами вдоль дорожки.
К подъезду заячьими полупрыжками мчался Корнелий. У подъезда он перешел на крупный шаг и в квартиру ворвался немного отдышавшимся.
– Тебя вызывают в Эдем! Вызов первой срочности! – крикнул Корнелий, от беспокойства подскакивая к потолку. Хранитель Прозрачных Сфер на всякий случай посмотрел ему под ноги. Просыпавшихся веснушек не было.
Эссиорх и Эльза Керкинитида Флора Цахес появились в Доме Светлейших без четверти три. На первом небе царила невероятная суета. Особенно в секторе Устранения Последствий, через который они сгоряча пошли, надеясь срезать путь.
Помощник младшего стража буксировал за гриву единорога. По ошибке тот объел листву с дерева невесомости и уподобился наполненному газом шару. Единорог влекся по воздуху, не касаясь мраморных плит, и впадал в панику, когда его подхватывало сквозняком и разворачивало копытами кверху. Помощник младшего стража терпеливо подпрыгивал и возвращал единорога в привычное ему положение.
Два сильномогучих богатыря из технической службы тащили ванну с русалкой. Третий богатырь, тощенький и совсем еще юный, бежал рядом и поливал русалку из лейки, чтобы не пересыхала. Русалка хохотала и, заигрывая с ним, брызгала водой. Ее забавляло, что богатырь краснеет, как девушка.
Домовой с круглым значком уборщика случайно впылесосил призрака и переговаривался с ним через трубу, уговаривая выйти. Притворяясь, что не понимает, призрак отвечал ему на древних языках. Внутри пылесоса ему нравилось.
Шмыгалка безостановочно фыркала. Она была недовольна, что не успела сделать приличествующую случаю прическу. Ее юбка-колокол занимала пространство, на котором легко смог бы улечься грифон. На высокой шляпке распускались и опадали розы, сразу покрывавшиеся новыми бутонами. Шмыгалка шла, помахивая зонтиком, и разливала за собой реку розовых лепестков.
– Молодые люфи! Нам на фрефье фебо! – строго сказала она златокрылым, дежурившим в Доме Светлейших у транспортной руны.
Так случилось, что оба златокрылых были нового набора и не знали ни Шмыгалку, ни Эссиорха.
– Что вы сказали, простите? – робко переспросил один из них.
Эльза