Ребенка после гибели матери приютила пожилая пара, но в один роковой день не вернулся из похода за едой на другую станцию старик, а вскорости и его супруга, старушка – божий одуванчик, отчаявшись дождаться мужа, отправилась на его поиски, да и тоже сгинула. Исчезновения в первые годы, пока население Москвы обустраивалось в метро и привыкало к мысли, что оно тут надолго, если не навсегда, были нередки. Впрочем, люди исчезали и сейчас, но гораздо реже – самые неосторожные или просто слабые телом и духом к этому времени уже погибли от различных напастий, а остальные волей-неволей научились выживать.
Димка даже не помнил, на какой станции он тогда жил. Не помнил и людей, которые его окружали. Зато хорошо помнил свой детский, всепоглощающий ужас в тот день, когда, проснувшись в ворохе тряпья возле остывшего кострища на платформе, обнаружил, что остался на станции совершенно один. По каким-то причинам люди в спешке покинули обжитое место, бросив никому не нужную обузу на произвол судьбы, а может, просто забыв о чужом ребенке.
Несколько страшных суток, показавшихся целой вечностью, словно проведенные в потустороннем мире, мальчик бродил по туннелям в абсолютном мраке. Одинокий, голодный, измученный и заплаканный ребенок.
Первыми его нашли вездесущие крысы.
Некоторое время они следовали за пацаном по пятам, осторожничая, но с каждой минутой их становилось все больше. Мерзкие твари подходили все ближе, окружая его со всех сторон, забегая вперед, чтобы отрезать путь к бегству. Шорох крысиных лапок и писк заполонили весь туннель. Даже у взрослого человека мало шансов отбиться от стаи крыс, уже попробовавших человеческой плоти. Полумертвый от ужаса, мальчишка бросился бежать… и едва не угодил под грохочущие колеса мотовоза, на котором ехали челноки с Бауманской. Пронзительный скрип тормозов, ослепительные, больно бьющие по глазам после долгой темноты вспышки фонариков, обеспокоенные голоса спрыгивающих с платформы мужчин – темные фигуры грозных великанов, и затем – оглушающий грохот автоматных выстрелов…
Самым ярким воспоминанием из детства так и остался эпизод с мотовозом, подобравшим его в перегоне между Римской и Чкаловской. Как он там оказался – этого Димка не смог бы поведать даже под пытками, детская память таких деталей не сохранила. Да и не сумел бы он рассказать, даже если бы помнил, – шок, испытанный ребенком при нападении крыс, заставил его онеметь на долгие годы – по словам обследовавшего его станционного врача, буквально отключив в мозгу речевые центры.
Так Димка попал в Бауманский Альянс. А первым человеком, которого он увидел на станции, оказался сам Михаил Сотников – глава Альянса. Видимо, вид оборванного и несчастного пацаненка, его полный отчаянья и обреченности взгляд что-то тронул в душе закаленного жизнью, опасностями и невзгодами человека, привыкшего руководить сотнями людей и не имевшего времени на личную жизнь. Вот так и получилось, что Сотников, вместо того чтобы начальственным распоряжением пристроить очередного беспризорника в одну из семей,