устали.
Стас фыркнул и стукнул кулаком вертикаль оконной рамы. Оргстекло глухо завибрировало. Валявшиеся в тени доберманы подняли остроухие головы. Пара псов с неохотой, но все же вскочили, выбежали на солнцепек и потрусили к тому окну, возле которого маячил Стас. С другой стороны участка подтянулась еще парочка четвероногих. Особенно крупный цербер, встав на задние лапы, заскользил передними по прозрачной преграде, глядя на обнаженное тело молодого человека с нескрываемым гастрономическим интересом. Голодный цербер гавкнул, ему ответили собратья.
– Игнат, расскажи, как и где тебя взяли… взял немой, – молвила Ангелина, нарочито игнорируя трескучий лай и собачью суету.
– Немой позвонил в дверь, я открыл сдуру и заработал порцию дряни в физиономию. – Игнат облизнул пересохшие губы.
Лев Юрьевич тронул Сергача за плечо, протянул бумажный стаканчик, наполовину заполненный, тот самый, из которого поил приходящего в чувство пятого пленника.
– Ты был у себя дома или у жены? – Ангелина поправила дужку очков на переносице, слегка заметно улыбнулась уголком рта.
– Откуда тебе известно, что я женился? – ответил вопросом на вопрос Игнат, одновременно принимая у Льва Юрьевича емкость с водой, благодарно ему кивая и удивляясь улыбчивости товарищей по несчастью.
«Впрочем, удивляться нечему, – подумал Игнат, глотнув теплой водицы. – Ангелина и Лев томятся в неволе со вчерашнего дня, свыклись с ролью похищенных, и у них, конечно же, есть уже версии относительно целей похитителей. Это у меня руки до сих пор предательски дрожат. Я до сих пор в стрессе, не расплескать бы, блин, воду, не осрамиться бы истерикой. Вон, старик Ян до сих пор в шоке. И молодчик Стас весь на нервах, хотя и скрывает нервозность, находясь в постоянном движении, глядя на остальных с презрением…»
– О чем задумался, Сергач? Разве я спросила о чем-то сложном?
– Ни о чем не задумался, воду пью. А ты ответь сначала, откуда знаешь о моей женитьбе?
– Знаю, Игнатик, – знакомым Игнату жестом женщина поправила челку. – И на ком ты женился, знаю. Так ты был у себя или у нее?
– Какая, к черту, разница? Главное, я был один дома и никто не видел, как немая сволочь меня травила. Он меня траванул и облил коньяком. Помню запах спиртного, да и вот на футболке пятно от коньяка. Смутно помню, как он меня, будто пьяного, выволок из парадного и запихнул в тачку. Больше ни фига не помню. Кто-нибудь объяснит, каким образом я, бесчувственный, преодолел двор с собаками?
– На плече у немого, – сказал Стас и ударил кулаком воздух. Грамотно ударил, резко, красиво застыв на миг в замысловатой боевой стойке. – Ух как я мечтаю уделать немого урода! Силен лось, но я его сделаю! Слепоглухонемым я его сделаю! На костылях!
– Что-то мешало его уделать, когда он вносил меня сюда на плече, да?
– Позвольте, я вам расскажу о конструктивных особенностях наших казематов, – поспешил завладеть вниманием новенького улыбчивый Лев Юрьевич. – Подойдите к двери. Нет, к другой, к двери в сени. Конвоируемый