кофе.
Как ни странно, а кое в чем шашечный клоун прав. Да, нефть в этой истории сыграла не последнюю роль. Нефтяной кризис здорово ударил по бюджету. Проведенное масштабное секвестирование мало что дало. Эпоха профицитного бюджета ушла в прошлое, и наступили скудные годы дефицита. Это и заставило зарабатывать на открытии, а не пользоваться им втихаря. А втихаря было бы, конечно, гораздо лучше…
Какие открывались перспективы для одной только разведки! Правда, и сейчас разведке никто не мешает действовать в прошлом, однако когда противник знает, что от тебя ожидать, – это одно, а когда противник ни о чем даже не догадывается – это совсем другая песня.
То судьбоносное решение они принимали втроем: Президент, Премьер и академик Гладышев. На немедленном коммерческом использовании открытия настаивал академик Гладышев. Мол, дальнейшие исследования требуют резкого увеличения финансирования, да что уж там говорить, колоссальных затрат они требуют, а в стране кризис и даже обычное финансирование поддерживать все труднее, а тут выпадает такой шанс – и себя обеспечить, и заработать для госбюджета весьма немалые деньги. Немалые – это сотни миллионов долларов только за первый год. Дальше доход будет только увеличиваться. У Гладышева и готовый бизнес-план был тогда с собой. Дельный бизнес-план. Впрочем, иного от Эдуарда Артуровича ожидать и не приходилось…
Эдуард Артурович Гладышев покинул страну в девяносто шестом. Получил предложение от Калифорнийского университета, забрал семью и уехал. Раздумывал он недолго. Прямо скажем, и вовсе не раздумывал: здесь все время и силы у ученого уходили на поиски приработка к нищенской зарплате заведующего кафедрой ЛТИ. Где уж тут заниматься чистой наукой, какие уж тут к чертям теории и гипотезы, найти бы еще учеников для репетиторства, чтобы свести концы с концами. К тому же у Гладышева, как и почти всех российских ученых, сложилось стойкое ощущение, что физики стране не нужны и это надолго.
Американцам Гладышева присоветовали его бывшие коллеги, уехавшие за океан чуть раньше и неплохо там устроившиеся (что характерно, не таксистами и грузчиками, а строго по профессии): мол, есть такой талантливый физик, человек энциклопедических познаний, к тому же свободно владеющий английским. Да, известен в научном мире сумасбродными гипотезами, однако в классической физике специалист каких мало и как преподаватель – отличная находка для любого ВУЗа.
Три года Гладышев отпреподавал в Беркли, в старейшем и самом авторитетном кампусе Калифорнийского университета. Оплачивался его профессорский труд весьма достойно, хотя Гладышева количество нулей в зарплатной ведомости нисколько не волновало: на жизнь хватает, семья обеспечена и ладно. Для него гораздо более важным было то, что, зарабатывая на жизнь и не при этом нисколько не перетруждаясь, он мог спокойно заниматься своей теорией биополярности времени. И работа продвигалась семимильными шагами. Обретя материальный и душевный покой, Эдуард Артурович понесся