Кассирша возмутилась: «С уткой нельзя!» Тогда наш маэстро зашел за угол, запихнул утку в портки, купил билет и прошел в зал. Фильм идет, Ларго забыл обо всем… Утка начала беспокойно возиться, и наш жалостливый музыкант расстегнул ширинку, чтобы птичка могла высунуть голову и подышать. Ну а рядом с ним сидела дама с мужем. Симпатичная крошка, да, Ларго? Видите, он покраснел! Так эта леди повернулась к мужу и говорит: «Ральф, этот тип рядом со мной выложил наружу свой пенис». Ральф ей: «Он что, пристает к тебе?» Она: «Нет». «Ну и прекрасно! Не обращай внимания и смотри фильм». Через несколько минут крошка снова толкает мужа в бок: «Ральф, его пенис…» Муж: «Я же сказал тебе – не обращай внимания!» Жена: «Не могу – он клюет мой попкорн!»
Хохот из зала был наградой шутнику. Контакт с публикой установлен, можно переходить к пению. Фрэнк чувствовал себя на сцене все свободней. Постоянно подмигивал кому-то в зале, всячески подчеркивал свой интерес к зрительницам. Поклонницы не давали ему прохода – в постели тщедушный Фрэнк превосходил самые пылкие их ожидания. В детстве все хихикали над худеньким мальчонкой и он не понимал почему. Пока во дворе мальчишки не объяснили: «У тебя причиндал как у взрослого дяди». Вначале он стыдился такой анатомической особенности, потом понял: выпячивающие под животом брюки – это клево! И девчонки визжали, замечая это. Пришлось, правда, купить брюки пошире, чтобы избежать конфуза на сцене.
«Смелее, парень, и не думай свернуть с пути. Хватай удачу за загривок»
«Клозетное турне» завершилось. От гонораров, после расчета со Стюартами, осталась даже некая сумма, позволившая Фрэнку приодеться и купить подарки в дом – новенькую радиолу и красивый мексиканский ковер в гостиную. Неделю «Четверка» почивала на лаврах в родном городе и устраивала шумные вечеринки.
А потом Фрэнк загрустил. Перестал есть, разогнал всех подружек. Валялся на диване или бродил где-то. Ему исполнился двадцать один год, и перспектива всю жизнь провести в «клозетных турне» его не радовала. Он уже понял, что умеет завести зрителей. В конце концов, чем он хуже Кросби? На магнитофонной записи не отличишь. Пусть только выпадет случай – они все узнают, чего он стоит…
Весной 1937 года Фрэнк принял решение: он будет петь один.
– Прощайте, парни, я получил выгодное предложение, – сообщил он своей тройке. – Сольники. Это круто!
Приглашение последовало от владельца ночного клуба в Инглвуде.
– Фрэнк, не знаю, что сказать про твой голос… – Хозяин клуба Том Уоринг, одетый под ковбоя, снял шляпу с загнутыми полями. – Но тебя любят бабы. И у тебя есть то, без чего творческая карьера невозможна… – Он опустил взгляд ниже пояса Фрэнка.
Тот вспыхнул. Уоринг наступил на больную мозоль. Жирный «ковбой» зашел слишком далеко… Удар Фрэнка был направлен в челюсть. Но Уоринг ловко увернулся:
– Ну-ну, петушок, я на ринге семь лет ломался…
После они посидели в пивной, и Фрэнку был предложен контракт на работу в ночном шоу за тридцать пять долларов в неделю. Выступать он