Сквозь нашу призму. Константин Леонтьев

не уступил, как это было в проекте, монастырю имения по дарственной записи. Таким образом, в момент смерти завещателя монастырь не существовал ни de jure, ни de facto и потому не может быть признан полноправным юридическим лицом, имеющим право наследовать и обладать собственностью. Поверенные консистории возражали, что если даже стать на точку зрения истцов, то и в таком случае нет основания к уничтожению духовного завещания, ибо если монастырь не должен считаться существующим в силу Высочайшего соизволения, то он может возникнуть теперь в силу завещания. Палата признала завещание действительным и все имущество перейдет в пользу монастыря, к великой радости адвоката, получающего, говорят, 15 000 р. гонорара». Так кончила «Молва». Теперь – мы. Что ж? Мы понимаем радость адвоката: 15 000 руб. сер. годятся! Мы даже ласкаем себя надеждой, что образ мыслей этого, вероятно, очень даровитого юриста впредь примет именно тот более охранительный оттенок, который так отрадно встречать хоть изредка в современных нам деятелях. Остается какое-то приятное воспоминание о монастыре, какая-то сердечная связь…