Рядом – свежее кострище.
– Дрюня, скажи мне, какой давности это кострище? – шепотом спросил Седой прапорщика Паршакова, шедшего рядом.
– Да откуда ж я знаю? – удивился Дрюня.
– А ты посмотри внимательно, – не унимался Седой.
– Посмотрел. Не знаю. Вроде свежее…
– Не очень внимательно смотришь, поэтому и не видишь. – Седой остановился. – Когда последний раз дождь шел?
– Ну-у… Да, точно! Десять дней назад. Двадцатого. Мы на сопровождении колонны Центроподвоза были, тогда и вымокли до нитки.
– Молодец, прапорщик! А на золе ты следы дождевых капель видишь? Или зола подернута белым нагаром буковых дров?
– Не вижу. А если бы дождь бил по золе, то белый нагар бы смыл, а сам пепел прибил к земле. А здесь зола пушистая. Значит, костер здесь жгли после дождя. А учитывая, что пепел высокий и роса его не прибила, то костру не более трех-четырех дней…
– Во-от, – протянул Седой. – В правильном направлении идете, товарищ! Дальше смотрим…
– А что еще? – спросил Дрюня. – Я все сказал.
– Нет, не все. Вон по краям кострища просматриваются старые, почерневшие угли и зола темно-серого цвета. Значит?
– Значит, костер жгли здесь неоднократно, – воспрянул духом Дрюня. – «Стол» и «лавки» накрывались, скорее всего, плащ-палатками, поскольку трава примята равномерно и вся пожелтела от отсутствия воздуха. Это говорит о том, что здесь у боевиков постоянная столовка. Общепит…
– Вот теперь по костру все! – удовлетворенно кивнул Седой и продолжил путь.
У подворья на отшибе собрались все разведчики. Быстро рассредоточились вдоль забора, и Седой с Экстримом подошли к воротам. Сапер протянул руку к веревке, накинутой на плетень, но Седой вдруг отдернул его руку. Михаил удивленно взглянул на командира.
– Не нравится мне эта веревка. – Седой внимательно рассматривал узел. – Смотри, узел затянут намертво. Разве так завязывают веревку, если хотят, чтоб петля свободно накидывалась и откидывалась? Нет, здесь расчет как раз на то, что веревку будут срывать или резать. То есть давать ей натяжение. Так?
– Так. Сейчас гляну. Отойдите-ка, товарищ командир! – Тон сапера вдруг стал официальным.
– Во как! – Седой удивленно поднял брови, но, поймав укоризненный взгляд сапера, примирительно поднял руки и отошел, присев за камень забора.
Экстрим некоторое время возился у забора, потом вдруг крякнул и выругался. Седой подобрался к нему и заглянул за плетень. Михаил присел у забора, уже находясь во дворе…
– Сука! Чуть не прозевал! – Сапера колотило крупной дрожью.
– Что? – выдохнул Седой.
– Нехилое с-с-сооружение! – Мишка все никак не мог успокоиться. – От веревки темная леска была протянута к «Ф-1». Если «эфку» заметят и леску обрежут, то вот – под веревкой шашка с «МУВом», а шпилька – на пружинке. Режешь леску, шпилька вылетает, и саперу кабздец!
Седой рассматривал упрятанную между ветками плетня плитку 200-граммовой тротиловой