весело потрескивал, разбрасывая искры. Приближался вечер, но личности у огня могли не таиться. Дубрава пользовалась у местных жителей недоброй славой. Мало кто мог бы осмелиться прийти сюда днем, а уж поздно вечером – и тем более.
Небо сохранило дневную синеву, нежно-розовые облака остались последним форпостом дня, а под корнями вековых дубов уже поселились сумерки.
– Уже темнеет, а колдуна все нет! – заворчал рыжий, маленького роста субъект.
– Да не злись ты, Горо, – отозвался здоровущий детина в шлеме с опущенным забралом.
– Сколько уже без добычи сидим, – не унимался Горо, – скоро с голоду опухну.
– Это точно, – согласился мохнатый тип, глодавший ребро подстреленного компанией кабана.
– Пожалуй, Шван, ты первым умрешь с голоду, – хохотнул детина.
– В трактире – приятнее, и вино есть.
– Да, что-то давным-давно никто в кольцо не заглядывал. Обшарили б слегка, а самого на рудники продали бы. Если крепкий попадется – год потом кутить можно, – мечтательно протянул Горо.
– Ох, не к добру это, не к добру… – присоединился к разговору четвертый член шайки.
– Слушай, Симус, рыбья чешуя! Не каркай! Колдун еще никогда не ошибался. Он сказал – камни поют, значит будет хороший улов, – рявкнул Шван и одним махом перекусил кость.
Четверка непроизвольно затихла и прислушалась.
В городе ходили слухи, что камни жертвенного круга чуют, когда ждать добычу. Несколько столетий назад, один из правивших в Странвалле магов построил это дьявольское сооружение. Оно, словно паучья сеть, улавливало и лишало способности двигаться искателей сокровищ. Их заковывали и отправляли в рудник. Теперь об этом мало кто помнил, ловушка давно стояла частично разрушенной.
– Обман все это, – фыркнул детина.
– Не скажи Хрун… Эта земля живет по своим законам! Когда луна меняет цвет, когда ее лик становиться голубым – приходит пора страшной жатвы. Существам с теплой кровью не место под ней. Город не зря построен на святом месте. Только в нем можно чувствовать себя в относительной безопасности…
Возражавший Симус неожиданно умолк и замер. Через мгновение остальные сначала ощутили, а потом и услышали леденящий душу голос. Он сковал все вокруг, ни один лесной шорох не смел нарушить мертвую тишину. Через несколько секунд, показавшихся вечностью, звук повторился, и оцепенение спало. Дубрава наполнилась шорохами.
Тем временем в городе…
Две темные фигуры стояли на галерее. Голос долетел и сюда, породив гулкое, многократное эхо в башне. Оно билось и причитало, пока не встретилось со второй волной…
– Это еще кто? – произнес один.
– Вероятно гость…
– Ну и что?
– Жители могут обожествить его и тогда…
– Замолчи!
– Я то замолчу… Только с ним как поступать?
– В рудник его!
– Заплатишь?
– По рукам.
Одна из фигур оттолкнулась, словно кузнечик, махнула через стену. Оставшийся субъект прислушался: ни всплеска воды во рву, ни удара о землю – только вечерние шорохи. Он надавил неприметный выступ в стене и исчез