с работой полегче, в поселке давно все заглохло. Пенсионеры одни остались. Им хорошо: тишь да гладь!
«Но я не хочу, как они, – мучительно размышляла Катя, – всю жизнь думать только о работе и куске хлеба, а потом прозябать на пенсии».
Она вошла в садовские ворота, детей на участке не было, слишком сыро. Пришлось подниматься в группу.
Ванька вышел недовольный, то ли ужин не понравился, то ли подрался с кем-то. Чтоб не задерживаться, Катя сама быстро одела брата. Не хотела сталкиваться с противной воспитательницей. У Ваньки их было две: одна противная, другая – очень противная.
В раздевалку заглянула та, что просто противная.
– Ваня сегодня опять подрался, – заявила она.
– Зачем же ты дрался? – равнодушно спросила Катя.
Ванька нахмурился и промолчал.
«Моя школа» – Катя невольно улыбнулась.
– А мама где? – не отставала воспитательница.
– На работе, – соврала Катя, взяла брата за руку, шепнула: – «Идем! – Дважды просить не пришлось.
– Пусть завтра сама придет! – крикнула воспитательница.
– Угу… – привычно отозвалась Катя.
Брат шагал рядом, Катя крепко держала его за руку, так, на всякий случай, потому что он с характером. Убежит – ищи его потом.
Он шагал, опустив голову, и бубнил себе под нос:
– Я не пойду больше в сад! Не пойду! Сами ходите!
Катя благоразумно отшучивалась, надо было как-то переключить Ваньку, чтоб у него улучшилось настроение.
– Да ладно, чего ты… у тебя же там друзья и все такое, – напомнила Катя.
– Не пойду!
– И что? Дома будешь сидеть?
– Ну и буду!
– А дома-то и нет никого, – сказала Катя.
– Неправда! Ты дома!
– Здрассьте! Я же в школу хожу!
– Ага! А потом приходишь! А меня спать заставляют! Я не люблю спать!
Катя очень хорошо понимала брата. Она ненавидела детский сад. Ненавидела до такой степени, что заболевала, и родителям приходилось сидеть с ней дома по очереди. Но не стоило рассказывать об этом брату. Надо было как-то примирить его с действительностью. И Катя предложила:
– Хочешь, я буду забирать тебя сразу после уроков?
Ванька взглянул на нее, снова опустил голову, задумался.
– Хочу. – Для убедительности он кивнул упрямой лобастой головой.
– Хорошо. – Катя тоже кивнула, и между ними сразу же установились доверительные отношения. Ванька подобрел, пошел быстрее и начал рассказывать обо всем, что случилось сегодня. Рассказывал он обстоятельно и подробно. И хотя Катя могла бы передать его рассказ слово в слово, потому что Ванькины дни мало чем отличались один от другого, но она все-таки терпеливо слушала, где надо угукала, где надо ахала или хмыкала. Это нехитрое действо позволяло ей думать о своем, потому что брат увлекался, не шалил, шагал рядом, крепко держа ее за руку.
Больше всего на свете Катя любила, оставшись в одиночестве, размышлять о чем-нибудь таком, важном для нее. А важного было много, ведь все