прячут. Но любопытства ни разу не хватило, чтобы проследить за каким-нибудь портретоносцем. Это, наверно, было небезопасно. Да и ясно, в общем, без всякой слежки.
Над площадью тускло желтели крылатые крокодилы на крыше Музея Предков – оркский золотой запас (говорили, что они на самом деле просто позолоченные, а золото украли еще до Просров). Внизу показывали свое искусство мастера рукопашного боя, напоминая миру, что есть еще у орков крепкий кулак, от которого заболит шея у любого врага. Народ валил со всех сторон – напор сдерживали только железные перегородки да дубинки ганджуберсерков, время от времени лупившие по плечам и спинам.
Чтобы посмотреть на великих воинов, Грыму пришлось долго протискиваться сквозь толпу. Давка была такой, что несколько раз его подхватывал поток, и он терял возможность самостоятельно выбирать курс.
Народ вокруг был простой и грубый, и он успел нанюхаться всяких запахов, по которым, наверно, можно было бы составить энциклопедию оркской жизни: пахло луковыми очистками, обрезками кожи, надувной жвачкой, жареными на масле бананами, щелочным мылом, свиными кишками, гнилой папайей, ржавым железом, квасолой, потом, перегаром и одеколоном «Ancient Serpent». Все это было не особо приятным, но показалось сущей ерундой, когда он проехался рожей по фартуку мясника. К счастью, после этого последнего испытания толпа наконец раздалась, и Грым увидел место, где выступали богатыри.
На стене Музея Предков висела большая красная холстина с белой надписью «Ристалище». Перед буквой «Р» была подмалевана маленькая «д», тем же белым цветом, и Грым догадался: ее добавили не ночные хулиганы, а сами рисовавшие холстину художники – ободрить народ перед войной и напомнить, что урки не расстаются с соленой шуткой даже в лихую годину.
На утоптанной до твердости камня земле стояли три больших чурбана, грубо раскрашенных под людей. Чурбаны были крепчайшего вида, перехваченные для прочности железными кольцами. Грым заметил, что у стены припасено несколько запасных.
Рядом стояла Палатка Героев – увешанный разноцветными щитами шатер с конским хвостом на вершине. В нем героям полагалось перед битвой пить волю и любить девок, что они с удовольствием и делали. Но дизайн палатки меняли перед каждой войной, и никакого оркского патриотизма это сооружение не вызывало. Вход в шатер был закрыт кумачовой занавеской. Видимо, герои отдыхали.
Чурбаны для битья отражали не столько облик врагов, сколько муки художника, пытающегося изобразить несколько непохожих лиц. На двух были нарисованные мундиры с какими-то крестами и звездами, на третьем – настоящая полупрозрачная ветровка из тех, что выдают работникам Желтой Зоны. Сдержанный намек на внутренних пособников врага.
Враги, конечно, выглядели гнусно. Особенно раздражали кресты и звезды, которыми они наверняка награждали друг друга за убийство орков, чья цивилизация издавна развивалась по духовному пути и не разработала поэтому таких средств уничтожения, как у приземленно-материалистичных людей.
Ничего,