Они взрывали петарды одну за другой, и только это не давало Твари прыгнуть. Ночное зрение, ночное зрение… Я разглядела тонкую царапину у Сашки над губой, сегодня посадил на горке. Помнишь, как мы катались? Как было здорово? Но Тварь видела только, что царапина еще сырая, и слышала только запах крови. И чем больше я разглядывала Сашку, тем ближе подкрадывалась Тварь.
Мне стало совсем нехорошо. Царапина перед глазами расползлась в широченную рану. Последнее, что я смогла, это заставить Тварь взвыть на весь микрорайон, высоко, с визгом, чтобы все разбежались. «Не поможет: один мой прыжок – как десять их шагов», – это я думала уже в прыжке. Но глаза обожгло, перед лицом бабахнуло, и я сразу пришла в себя. Тварь визжала и возила мордой в сугробе, а я подумала: «Молодец, Сашка!» Ну или кто там, все равно молодец.
Уходить никто не собирался, и это было очень плохо. У людей Новый год, что им какая-то Тварь: плешивый бобик с тонкой шейкой и странной мордой. Сашка и Фантомас затеяли обстреливать Тварь снежками, для них это была просто беспризорная злая собака, которая испугалась петард и решила отомстить подрывникам. Тварь даже растерялась от такого обращения, и я успела завернуть ее вон со двора.
А люди были везде. У каждого дома взрывали петарды, лепили снеговиков и ездили по ноздрям теплым запахом. Я по привычке гнала Тварь в лес, да и наверняка там народу поменьше, чем во дворах. Получив петарду в нос, она стала сговорчивее. Я даже позволила ей остановиться у самого леса, где нет людей, и как следует поваляться в сугробе – остудить обожженную морду. Вообще они быстро регенерируют, я не сомневалась, что к утру никакого ожога не будет.
В лесу мелькали огоньки: немного, всего два. А с другой стороны – темень, туда-то мы и отправимся. К счастью, Тварь не настолько умна, чтобы выстроить логическую цепочку: «огонек-костер-люди», так что побежала, куда направили, без вопросов. Пусть в той стороне леса жгут костры, а мы пойдем туда, где никого нет.
Я спешила, гнала Тварь галопом, все дальше и дальше в лес. Если она хоть чуть-чуть притормозит и поведет носом, вся моя осторожность полетит к черту. Они прекрасно чуют запахи. При желании я могла бы сейчас отыскать тетку со всем семейством, в гостях они там или где. Бесполезно прятаться. Поэтому я спешила. Еще полкилометра на восток, и будет выгоревшая поляна. Я нашла ее недавно, этим летом, и она здорово выручает. Вокруг поляны можно бегать хоть до утра, причем с друзьями. Запах гари забивает ноздри оборотня так, что он не учует, даже если рядом будет толпа народу. Ну, при условии, что толпа эта будет вести себя тихо и не показываться на глаза. Главное – не давать Твари свернуть с поляны, пусть себе нарезает круги. Лишь бы кто-нибудь неподалеку не взорвал петарду или не выдал себя голосом.
Первая струйка запаха гари пощекотала ноздрю. Тварь чихнула и попыталась свернуть, но я была начеку. Когда поблизости нет мяса, она у меня сговорчивая: спокойно побежала, куда велели, хоть ей и было противно. Ничего, до утра потерпит. А кому-то до полудня на улице куковать, потому что