сиреневыми печатями и подписями. Другая – исписанная четким и красивым бабушкиным почерком.
Инстинкт советского человека заставил Сашу прежде всего взглянуть на официальный документ. Это оказалось завещание. Надежды матери и Ирки рушились в прах – квартира оказалась приватизирована и завещана. Отнюдь не им, ближайшим родственникам. А некоему Игорю Валерьевичу Поплавскому.
Саша как стоял, так и сел. Какой такой Поплавский? Какое такое завещание? Ничего не понимаю… Взгляд Саши невольно упал на вторую бумагу. Это оказалось письмо, и было оно адресовано ему лично.
«Сашенька!
Увы, мой милый, раз ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет на свете. Знаю, мой хороший, что тебе будет больнее всех.
Ненавижу и не верю старикам, которые на вопрос: проживи вы жизнь заново, что бы вы сделали по-иному? – гордо отвечают: «Ничего!» Всегда есть что изменить и что исправить. Мне тоже. Невозможно, скажешь ты?
Не стану вдаваться в подробности, скажу лишь, что для меня это оказалось возможно. И это – великое счастье.
Верю, милый, что ты понял бы меня, поэтому поверь просто так, как верил мне всегда. Игорь Валерьевич Поплавский – близкий мне и очень порядочный человек. Да, мой дорогой, я всегда говорила, что квартира эта – твоя. Но Игорь Валерьевич сделал для меня столько, что я не могла его не отблагодарить. Поверь и прости. Твоя бабушка была очень счастлива. Очень. Как только может быть счастлив человек.
Письмо это – только для тебя. Что скажут остальные – мне все равно. А вот если бы ты рассердился, мне было бы больно».
Саша несколько раз осмотрел завещание. Все правильно… Поплавский Игорь Валерьевич. Чин чином…
Глава вторая
Света
Светочка красиво скучала. А красиво скучать – это значит уже полчаса сидеть на диване, изящно разместив длинные ноги, и, слегка наклонив головку, задумчиво отслеживать перламутровым ноготком узоры гобелена обивки. Виталий, видите ли, совершенно не выносит кожаной мебели. Даже в своем донельзя крутом офисе поставил пластиковые стулья (ну совсем как у них на даче!). Секретарша Ольга однажды проговорилась, как он мастерски доводит до белого каления не слишком желанных клиентов. В самый разгар занудных переговоров, поерзав, вдруг встает с места и, поправив вышитую подушечку на сиденье, застенчиво признается:
– Геморрой, знаете ли…
Светочка позволила себе тонко усмехнуться. Однажды они сидели в гостях у Юрки, коммерческого директора. Виталий тогда задумчиво окинул комнату взглядом и заметил – в шутку, но не без брезгливости:
– У вас, Юрий, не гостиная, а «Милки Вей» какой-то.
– Почему это? – насторожился хозяин. Должность у Юрика и впрямь звучная, но сам он – свежесрубленный, как деревенская баня.
– В ней так много телячьей кожи. Того и гляди – замычит!
Еле заметное облачко досады пробежало по Светочкиному лицу. Черт, совсем забыла – утром не посчитала калории. Хмуриться она не позволяла себе ни при каких обстоятельствах. Лицо