и бесподобная!
Как лестно!
У любимого – всплеск интереса к японской поэзии. Со своим Мацуо Басё он носится уже третий месяц, буквально влюбился в него. Но я только за! Это очень тихое увлечение. В конце прошлого декабря Никиту заклинило на Доницетти. Я чуть не сошла с ума. Он подкрадывался ко мне сзади и задушевно шептал: «Нет, ну согласись, это просто бесподобно!» и в сотый раз начинал голосить арию из «Лукреции Борджа». Мой юноша шикарно и разносторонне образован, в отличие от меня. Я питаюсь крошками со стола его интеллектуальности.
– Кстати, как продвигается твоя учёба? – тут же спросил Никита, демонстрируя синхронность нашего мышления.
Он сразу же огорошил меня бесконечной английской тирадой. Судя по интонации, фраза – вопросительная. Только вопросительный знак в конце предложения я и могу разобрать, остальное – сплошное месиво непонятных звуков. Но как-то неудобно признаваться Никите, что за два с половиной месяца учёбы я всё ещё ковыряюсь на таможенном контроле, вместо того чтобы продвинуться в глубь страны.
Нет, лучше обойти стороной тему моих английских мучений.
– Между прочим, мы пропустили Восьмое марта! – обиженно напомнила я Никите, исследуя носом и губами его лицо и шею, вдыхая густую смесь запахов: одеколона, аэропорта, сигаретного дыма, машины…
Международный женский день уже в прошлом. Меня оставили без цветов, подарка и романтического ужина, так как милый в тот момент напряжённо развивал филиальную сеть компании «Юниа-Транс» за пару тысяч километров от нашего города.
Обидно!
Нет, я не из тех несчастных барышень, что цепляются к праздничной дате, пытаясь в один день состричь все купоны, причитающиеся им как представительницам слабого пола. Мне и в будни хватает мужского внимания… Но февраль выдался настолько тяжёлым, что я стремлюсь использовать любую, пусть даже формальную возможность улучшить себе настроение.
– Отметим сегодня! – тут же предложил Никита. – Сейчас нырну под душ, переоденусь и начнём праздновать.
Вечер провели в ресторане. На столе трепетал огонёк свечи, тихо играл саксофон, а мы с Никитой делились рассказами о трудовых буднях. У него хватало проблем с минским филиалом, а я, как обычно, нашла себе новую заботу.
В данный момент у меня на балансе пятеро бесхозных малюток, обнаруженных в городской больнице. Брошенных детей поместили на карантин перед отправкой в Дом ребёнка. Теперь больница никак не может расстаться с малышами из-за сложностей с документами. Неизвестно, как долго ещё пробудут дети в больничной палате. Они словно и не существуют. Ни памперсов, ни питания, ни распашонок для детей отделение не получает, о малышах некому заботиться, медперсонал занимается ими постольку-поскольку…
Несчастных детёнышей обнаружила моя соседка Ева, когда в январе попала с маленьким сыном в больницу. Сначала Ева была потрясена тишиной, царящей в боксе. Трое младенцев безмолвно лежали в кювезах, хотя и не спали. Казалось, этих детей от рождения снабдили опцией «выключение звука». Два ребёнка постарше