к берегу по одной стороне судна, то чтоб другая не приподнялась вверх, прикрепили к решетке, чрез которую камень тащить надлежало, шесть других крепких мачтовых дерев, положили оные поперек судна и привязали их концы к подле стоящему нагруженному судну, отчего тяжесть камня ни на ту, ни на другую сторону не перевешивалась.
При сей употребленной предосторожности не можно было сомневаться в благополучном успехе. Едва только последние подпоры около камня обрубили и натянули вороты, то с помощью шаров скатился он с судна на плотину, с такою скоростью, что работные люди, у воротов находящиеся, не нашед никакого сопротивления, почти попадали. От чрезвычайного давления, которое судно в cиe мгновение претерпело, переломились вышепоказанные шесть мачтовых дерев и доски на судне столько погнулись, что вода бежала в оное с стремлением.
11 октября привезли камень на определенное место, отстоящее на 21 сажен от берега. Cиe совершилось в присутствии его королевского высочества прусского принца Генриха, прибывшего незадолго пред тем в Петербург.
Наводнение, 1777 год
Вольфганг Крафт, Иоганн Георги, Екатерина II
В историю города 1777 год вошел прежде всего как год катастрофического по своим масштабам наводнения. О том, насколько поднялась вода, свидетельствует табличка, установленная под аркой Невских ворот Петропавловской крепости: «1777 года сентября 10 дня пополуночи в 7 часу вода стояла по красную линию выше ординарной воды 9 фут и 11 дюймов».
Это наводнение настолько потрясло очевидцев, что о нем оставили пространные записи едва ли не все, кто в те дни находился в городе. Английский пастор У. Тук вспоминал, что «почти весь Петербург был на два локтя под водою, а Васильевский остров и Петербургская сторона претерпели весьма много: малые домы, мосты и деревья сделались жертвою сего наводнения. Галиоты, боты и большие барки причинили также неимоверный вред, ибо плавали по улицам».
Наводнению 1777 года посвятил поэтические строки Г. Р. Державин:
Там бурны дышат непогоды,
Горам подобно гонят воды
И с пеною песок мутят.
Петрополь сосны осеняли, —
Но, вихрем пораженны, пали,
Теперь корнями вверх лежат.
Основные источники сведений о наводнении 1777 года – мемуары академика В. Крафта, записки немецкого путешественника и врача И. Георги и письма императрицы Екатерины. Начнем с мемуаров В. Крафта.
Сей самый 1777-й год разлитие Невы, в коей возвышение воды за обыкновенный ватерпас простиравшееся, есть высочайшее изо всех доселе нам известных. <...>
Сентября 9 числа было небо облачное, склонное к дождю, сильный ветер от юго-запада и барометр начал опускаться приметно. Невзирая на сии явные признаки, неприметно еще было повышение воды. После полуночи начал ветер свежеть и отходить к западу, быв сопровождаем порывами до 7 часов утра 10-го числа. В продолжение сего жестокого ветра выступила Нева из берегов