вспомнили о женах; каждый чрезвычайно расхваливал свою. Когда разгорался спор, то Коллатин заметил, что нечего тратить слова, что через несколько часов можно убедиться, насколько его Лукреция выше других. «Если в нас есть юношеские силы, то сядем на коней и увидим воочию характер наших жен: что представится взорам неожиданно приехавшего мужа, то и должно быть для каждого наиболее убедительным». Они были разгорячены вином. «Ну конечно!» – заявили все. Пришпорив коней, они ускакали в Рим. Прибыв туда в начале сумерек, они отправляются в Коллацию, где находят Лукрецию не как царских невесток, которые проводили время в роскошном пиру со сверстницами, а занятой в позднюю ночь пряжей, сидящей посредине дома и окруженной прилежными служанками. Победа в этом состязании жен была за Лукрецией. Прибывший муж и Тарквиний были приняты приветливо, и победитель-супруг любезно приглашает царских сыновей. Тут Секстом Тарквинием овладела преступная страсть опозорить насильно Лукрецию; пленяла его и красота, и всем известное целомудрие. Но пока что с ночной юношеской прогулки они возвращаются в лагерь.
58. Через несколько дней Секст Тарквиний, без ведома Коллатина, с одним провожатым отправляется в Коллацию. Не зная о его намерении, его приняли приветливо и после обеда отвели в спальню для гостей; пылая страстью и видя, что вокруг безопасно и все спят, обнажив меч, он явился к спящей Лукреции и, схватив ее левой рукой за грудь, сказал: «Молчи, Лукреция, я Секст Тарквиний, в руках у меня меч, если ты издашь хоть звук, то умрешь». Испуганной со сна, беспомощной женщине, видевшей перед собою смерть, Тарквиний стал признаваться в любви, просить, примешивать к мольбам угрозы, с разных сторон действовать на женский ум. Но, видя, что она упорна и не поддается даже перед страхом смерти, он к угрозам присоединяет бесчестье: убив-де ее, он положит с ней зарезанного нагого раба, чтобы говорили, что она убита во время гнусного прелюбодеяния. Когда страсть, победа которой была только кажущаяся, одержала при помощи этой угрозы верх над упорным целомудрием и Тарквиний удалился оттуда, гордый бесчестием женщины, опечаленная столь великой бедой Лукреция послала одного и того же вестника в Рим к отцу и в Ардею к мужу, прося их явиться каждого с одним верным другом: так-де нужно и притом очень скоро, случилось ужасное дело. Спурий Лукреций является с Публием Валерием, сыном Волезия, Коллатин – с Луцием Юнием Брутом; случайно возвращаясь с ним в Рим, он повстречался с вестником жены. Они находят печальную Лукрецию сидящей в спальне. При виде своих она заплакала и на вопрос мужа: «Все ли благополучно?» – отвечала: «Нет. Какое может быть благополучие для женщины, когда она потеряла целомудрие? На твоем ложе, Коллатин, следы чужого мужа; но осквернено только тело, душа же невинна; смерть моя будет ручаться за то. Но дайте руку и слово, что это не пройдет безнаказанно прелюбодею. Секст Тарквиний – тот, который, явившись врагом под видом гостя, в прошедшую ночь насильно с оружием в руках унес отсюда гибельное для меня и для себя – если вы мужи – наслаждение!»