По всему было видно, что вопрос ошарашил настоятеля.
Отец Георгиос строго взглянул на парня. Не подвох ли тут, ведь столько развелось наушников и сексотов при диктатуре Метаксаса. Они все ищут коммунистов-заговорщиков, а одновременно дистанцируются от расовой теории рейха, не забывая заискивать перед Муссолини и фюрером, копируя порядки фашистов. Совсем запутались, а это шараханье до добра не доведет!
«Не там врагов ищут, запрещая книги. Вот и Платоново „Государство“ среди запрещенных… – вдруг вспомнил отец-настоятель и еще раз присмотрелся к наемнику. – Да нет. Этот не похож на доносчика. Какой из этого оборванца доносчик!» Жалкий вид Адониса даже позабавил игумена, рассмешил его. Нашел кого подозревать в доносительстве! Парень пришел к нему за помощью ради книг. Надо же. Тянется к свету, к ученью. А ведь семья его пухнет с голоду. Хотя вряд ли. У этого руки растут из правильного места, мозолистые. У таких шустрецов дело спорится.
– Диалоги Платона нудные, трактовка справедливого государства утопичная. – Отец Георгиос сообщил Адонису свое мнение об учении Платона тихим голосом, словно декларировал страшную тайну и общался при этом с человеком сведущим подобно ему самому. – Но вот что мне непонятно: зачем же сразу запрещать заблуждавшегося языческого философа, который был уверен, что идеальное правление способен осуществлять лишь монарх? Положим, это чушь! Но ведь он имел право выразить свою мысль… Хоть и глупую.
– Я хочу разобраться в этом сам и буду благодарен, если вы мне поможете. Читаю я медленно. Но умею. Я умею читать. Отец научил, пока видел… Я могу ловить для вас рыбу.
– Рыбу? Пришел, чтобы прокормить сородичей, а собираешься кормить меня? Ну и глуп же ты! Вот что я скажу тебе, парень. И запомни это на всю свою жизнь: не верь каждому написанному слову, все эти каракули – вовсе не Отче наш. Много слов – мало пользы. А Платон ошибался.
– В чем же, батюшка? – Адонису стало страсть как любопытно.
– Ты гляди. Интересуется Платоном! Ладно, ничего страшного. Пусть люди сами делают выводы и учатся отличать зерна от плевел! – изрек со всем своим показным глубокомыслием игумен. – Вот взять, к примеру, его предложение истреблять неполноценных детей! То, что практиковалось в древней Спарте, – это же противно Господу!.. Так что, может, и верно, что запретили этого Платона. Может быть, и правильно сделали. Нечего народ баламутить. Надо было сразу сжечь эту архаическую ересь… – Сказал как отрезал и тут же осек себя на мысли, что уподобляется нацистам. Они тоже сжигают неугодные книги.
Адонис заметил замешательство настоятеля, но подумал, что оно основано на иных причинах. Возможно, отец Георгиос сомневался, достоин ли такой неопытный в науках человек, к тому же не готовый платить за обучение, знаний.
– Можно вместо платы за работу… мне почитать ваши книги? – робко попросил он. – У вас столько книг в церковной библиотеке. Об этом все знают!.. Без хлеба и молока…
Отец Георгиос плюнул на предосторожность, увидев, как искренне