придумывал для нее разные имена – от Аграфены до Брунгильды… А потом в нем как будто что-то сломалось, словно завод кончился. Он поскучнел, говорить стал с неохотой. И вдруг заявил, что ему нужно побриться. Настя слегка обиделась на его перемену и заметила, что никогда у него раньше не было такой идиотской привычки – бриться перед сном. А он в ответ наорал на нее, мол, не ее это дело, и с какой стати она за ним шпионит, и что она вечно лезет не в свои дела… И заперся в ванной. Его раздражение было настолько несоизмеримо с ее замечанием, что она сразу заподозрила неладное и решила посмотреть, чем он там, в ванной, занимается. В стене между ванной и туалетом, под потолком, есть маленькое окошечко (непонятно, кстати, зачем). Благо, потолки в "хрущевках" невысокие, и Настя прекрасно все видела, встав ногами на унитаз. Сначала Роман включил душ, словно боялся, что она что-нибудь услышит. Только шумного он там ничего не делал, а просто достал с парфюмерного шкафчика коробку (глядя сверху, Настя сразу заметила ее, а раньше – никогда не видела), вынул оттуда шприц и, зарядив в него две ампулы, кольнулся. Потом положил коробку на крышку стиральной машины и, прислонившись спиной и затылком к стене, сполз на корточки.
…Она перевела дыхание и спросила:
– А куда мы едем?
– Ко мне.
– Нет, давай обратно. Я домой хочу.
Я не стал спорить и изменил маршрут. Она попросила: "Дай сигарету". Я протянул пачку "Стюардессы", она прикурила от "затычки" и, пару раз затянувшись, стала рассказывать дальше:
– Минут десять, может больше, я тогда потеряла счет времени, он сидел неподвижно. Потом вдруг поднялся и встал ко мне спиной. Я думала, все кончилось, но он что-то там поколдовал (мне со спины не видно было, но я поняла, что он опять колется) и сел в ту же позу. Мне стало страшно и жалко его, и я даже перестала бояться, что он обозлится, если узнает, что я подглядываю, и я стала барабанить в окошко. Но он никак не реагировал, и я перестала.
…И вот, когда она перестала стучать, Роман резко поднялся и принялся творить что-то уже совсем жуткое. Это было похоже на утреннюю гимнастику. Он приседал, разводил и сводил руки, поднимал колени к поясу. Потом поднес кисти рук к глазам и по очереди согнул и разогнул пальцы. При этом Насте было видно, что челюсть у него отвисла и изо рта течет слюна. Это было противоестественно, гадко… Потом он наклонился к дверной задвижке и немного повозился с ней. Настя спрыгнула на пол и тут услышала за стенкой грохот. Она кинулась в ванную, распахнула дверь и увидела его. Он лежал рядом с опрокинутым шкафом. Она затянулась в последний раз и выкинула бычок в мокрую мглу. Мы уже стояли перед ее домом.
– Я сразу поняла, что он мертв, но все-таки попыталась прощупать пульс; его, конечно, не было. На стиральной машине лежала коробочка с ампулами. Вскрытых – три. Это много?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную