Авраама… И вот Бог Отец не Сам Один предрешает, а поворачивается ликом Своим к Сыну направо и вопрошает: «Как Тот изволит?» Сын же, ничего не отвечая, поднимает смиренно Своё лицо к сидящему на противоположной стороне Духу Святому и переносит Свою волю на Того: «Вот – как Он, Дух!» Дух же Святой, едва поднимая Свое смиреннейшее лицо и очи, и как бы не смотря ни на Кого из прочих Лиц, молчит, склонив немного голову направо: «Что – Я? Как – Bы!»
Думаю, что не грешное дерзновение руководило мною при восприятии этого смысла: в нём выражается идея – единства в Троице. У Них нет самости, и своеволия, и своемыслия; наоборот, каждое Лицо отрекается от Своей воли в пользу других, от Своей мысли в пользу прочих. Поразительно это единение в смирении!
Вот так бы должны были и жить люди: не для меня, а для нас; не по моей воле, а по желанию других; не я, а как – ты, как вы. Но Боже, Боже! как мы далеки от этого! У нас везде, всегда, прежде всего – я, я, я! Так пал род человеческий!
Но не так было, не так должно быть. И вот Восстановитель человечества Сам благоволил возродить потерянное единство в любви: Сын Божий сделался человеком и включил Себя в человечество, наименовав Себя «Сыном Человеческим», членом человеческой семьи. И так слился с нею, что взял на Себя грехи всего мира и пострадал за них, как бы за Свои собственные. А потом послал людям Святого Духа, Который и стал объединять в любви человечество. Народилась Церковь Христова, как Тело Его, а Он – Глава её. И когда мы крестимся, то тут и совершается это включение нас во Христа, а через Христа – в Троицу: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся», поют слова апостола Павла. Мы, как новая ветка, «прививаемся» к древу Христу (см. Ин. 15, 4: «Я семь лоза, а вы – ветви»). И если бы мы сохранили святость крещенскую, то были бы подобны ангелам: в любви и единстве… Увы, мы грешим! И снова разрушаем своё благодатное совершенство. После нужно покаяние, чтобы опять восстанавливать потерянную святость крещения… Покаяние – второе крещение. Вот где корни слова «наш»: человечество, созданное и воссозданное, должно бы жить в полном единстве и любви. В некоторой степени это осуществляется в Христовой Церкви, где объединяются все народы, все классы, всё человечество, – как этого никогда не было до Христа. А вполне объединится человечество после всеобщего воскресения в Царстве Пресвятой Троицы: «Да будет все едино, как Мы – едино».
И когда подумаешь о таком единстве, то так печально становится за себя и вообще за человечество, которое живет в постоянной вражде, ссорах, самости, корыстности, войнах, разделённости… Но при всей нашей обособленности извечно живёт в человечестве идея единства рода человеческого. Все лелеют эту мечту. Все страдают от борьбы. Всегда появляются люди, которые стараются воплощать эту идею в жизнь. То цари, то философы, то политические деятели стремятся объединять человечество… Но увы! Доселе эта мечта остаётся у них мечтой… И только в истинной Церкви Христовой началось объединение: «никто ничего не называл своим; а у всех всё было общее».