Для начала анализа нужно было набрать немного крови в одну из колбочек картриджа и поместить его в специальный отсек ридера. Из этого отсека роботизированный манипулятор подхватывал картридж и приступал к выполнению последовательности, которую в лаборатории проделывал человек. Для начала с помощью одной из насадок кровь забиралась из первой колбочки и добавлялась в соседние, содержащие физраствор и другие жидкости-растворители, для того чтобы создать необходимый объем. Затем с помощью второй насадки манипулятор забирал разведенную кровь. Эта насадка была покрыта теми самыми белками-антителами, которые соединялись с теми веществами в крови, количество которых нужно было проанализировать.
Наконец манипулятор извлекал из еще одной колбочки в картридже специальный реагент и добавлял в кровь. Смешиваясь с кровью, реагент вступал в химическую реакцию с комплексами, образовавшимися из анализируемых веществ и антител, в результате которой излучался свет. Фотоэлектронный умножитель улавливал этот свет и превращал его в электрический сигнал. Сила сигнала зависела от количества молекул определяемого вещества, а значит, позволяла определить его концентрацию в крови.
Технология определения концентрации различных веществ в крови на основе свечения называется хемилюминесцентным[12] иммуноанализом. Назвать ее новой или прорывной саму по себе нельзя: методика анализов с помощью хемилюминесценции была разработана в начале восьмидесятых годов в Университете Кардиффа. Однако Тони создал автоматическое устройство, которое хоть и было больше, чем «Теранос 1.0» – тот был размером примерно с тостер, – но вполне удовлетворяло представлениям Элизабет о приборе, который можно поставить дома у пациента. При этом для проведения анализа требовалось 50 микролитров крови, что, с одной стороны, было больше, чем 10 микролитров, на которых изначально настаивала Элизабет, но с другой – все равно это выглядело как одна капля.
К сентябрю 2007-го, через четыре месяца работы, Тони смог построить функционирующий прототип. Он выдавал намного более стабильный результат, чем громоздкая машина, над которой работал Эд Ку в другой части офиса. Тони поинтересовался у Элизабет, как она хочет назвать прибор.
«Мы перепробовали кучу способов, но ничего не сработало. Назовем его Эдисон»[13], – ответила та.
Так устройство, которое многие сотрудники презрительно обзывали «клееботом», стало внезапно прорывом и билетом в будущее. А заодно обзавелось более приличным именем, позаимствовав его у величайшего американского изобретателя.
Однажды утром, за несколько недель до Дня благодарения, инженеров из группы Эда начали вызывать в переговорную одного за другим. Когда дошла очередь до него самого, Эд увидел в переговорной Тони, Тару Ленчиони из отдела кадров и Майкла Эскуивела, которые сообщили о его увольнении. Вектор развития компании сменился, и в его услугах больше не нуждались. Необходимо было подписать новые