две недели, что он находился дома, он больше молчал или делал вид, что спит, и на все вопросы отвечал нехотя.
– Ты для нас не обуза, – пробормотал Макс и подумал о том, как бы он себя чувствовал, очутись он в таком положении.
– Именно что обуза. Я мешаю вам нормально жить. Вы тратите на меня слишком много денег, у вас накопились долги по ипотеке, да и у знакомых вы назанимали… Ведь так? Все это неправильно!
Макс посмотрел на него испуганно:
– Ведь это временно, пап… Ты обязательно поправишься.
– Ты знаешь, что это не так, зачем сейчас обманываешь меня? Я тебя этому учил?
– Если уж говорить о том, чему ты меня учил, – выпрямился Макс, – то ты говорил, что в жизни может случиться как угодно, главное, не сдаваться. Никто не говорил, что твои ноги никогда не будут ходить. И потом, а руки-то у тебя работают, ты не думал, что можно в будущем научиться что-то делать руками? – Макс сам удивился, откуда в нём взялись эти слова, но в тот момент они показались ему очень правильными. – Помнишь, я в детстве долго лежал в больнице? Что ты мне сказал тогда? Что никто не обещал, что в жизни будет легко. Или ты сам не веришь в свои слова?
Отец молчал. Макс взял посуду и вышел из комнаты.
У себя он включил ноут. Посмотрел задания в электронном дневнике: русский, алгебра, история… Делать ничего не хотелось. Макс улёгся на тахту, уставился в потолок. На август родители планировали ремонт.
– Наконец-то купим тебе новый диван, – говорила мама, – а то эта тахта в один прекрасный день развалится под тобой.
«Не развалилась тахта, – подумал Макс, – развалился отец. Оказывается, он знает, что прогнозы врачей неутешительны. Но ведь какой-то шанс есть».
Он закрыл глаза. Попытался представить, что это он попал в автокатастрофу, что это он провёл много времени в больнице, а теперь не может подняться с постели. Вдруг запиликал оставленный в кармане куртки телефон.
Звонил тренер, Андрей Викторович. Макс отключил звук. Он не знал, что сказать тренеру. Он всё думал, что надо начинать тренироваться самому, что ничего сложного в этом нет, но то ли не хватало силы воли, то ли настроение не способствовало тренировкам.
Почти сразу позвонила мама. Спросила, как отец. Макс рассказал, нажал отбой и сразу поймал себя на мысли, что раньше мама звонила, чтобы спросить, как дела у него, разогрел ли он себе на обед суп, напоминала об уроках.
В оконное стекло забарабанил дождь. Макс взял с тумбочки наушники. Долго слушал «Мастера и Маргариту». Задали по программе. Потом включил музыку. И сам не заметил, как уснул.
Утром за завтраком мама поинтересовалась:
– Ты уроки-то сделал?
– Чего это ты меня, как маленького, контролируешь? – рассердился Макс.
– Потому что вчера звонила Елизавета Геннадиевна, она обеспокоена результатами твоих тестов по русскому…
– Да ничего она не обеспокоена, – забурчал Макс. – Она обеспокоена только своим рейтингом. Она же у нас «Педагог года».
– Максим!
– Чего Максим? Почти семнадцать лет Максим, – Он отодвинул от себя кружку