вафельным стаканчиком мороженого, пересмотрела все предложенные шедевры мирового киноискусства. Славик и тот перестал заходить в контору. Отопительный сезон закончился. Теперь он целыми днями торчал в тепло-центрах, делая там какую–то загадочную для Женечки работу. Однажды она заглянула за обитую железом дверь подвала, где были проложены толстенные трубы с громадными вентилями. На каждом вентиле размером с обеденную тарелку болтались фанерные бирки с непонятным обозначением.
– А что ты делаешь и что это за штука такая? – спросила она Славика, орудующего разводным ключом внутри какой–то железяки.
– Да вот, – Славик шагнул с перевернутого вверх дном ведра, на котором стоял, – сальники собираюсь набивать в задвижку, а то она пропускает. – Он вытер ветошью черные от смазки руки и потянулся за сигаретой, торчащей из кармана рубашки. – Спички есть?
Женечка отрицательно помотала головой:
– Я ж не курю.
– Тогда достань из спецовки. Пожалуйста.
Женечка нашла коробок в повешенной на каком–то кране спецовке. Подойдя вплотную к Славику и глядя ему в глаза, совсем как в фильме, виденном недавно в «Спартаке», она чиркнула спичкой и поднесла ее к сигарете. Славик прикурил и выпустил дым прямо в лицо Женечке, насмешливо прищурясь.
– А ты че тут забыла? По подвалам одной неча шататься. Сюда всякий народ заходит.
– Так это, значит, задвижки, а я думаю, что это за краны такие громадные, – пропустила мимо ушей предостережение Женечка, слегка наморщив носик и отмахиваясь от сигаретного облака. – А что они задвигают?
– Они воду перекрывают, техник–смотритель Игнатова. Учи матчасть.
Потный Славик, улыбаясь, стоял возле Игнатовой в расстегнутой почти до пупа рубашке цвета хаки. Если не Ален Делон, то и не хуже. На свой лад.
– Да ладно, мне просто любопытно. А что ты больше в контору не заходишь?
– А че мне там делать? У меня и здесь работы много.
Славик был довольно опытен в отношениях с женщинами и знал, что показное безразличие – отличный помощник в достижении определенной цели, но все–таки не удержался и спросил:
– А как там твой лысый ухажер?
– Нет у меня никакого ухажера. У меня никого нет.
Такое жалобное признание вполне можно было расценить как предложение к действию. Но Славик, затянувшись пару раз, вернулся к задвижке и сальникам. «Если он сейчас сплюнет или сморкнется в два пальца, я умру», – сказала себе Женечка. Так и не привыкнув к простым манерам водопроводчиков, она с трудом переносила их проявление. Умереть ей не пришлось, но и любовная сцена из зарубежного фильма явно не состоялась. Сглотнув разочарование, Женечка выбралась из подвала. Ей представился наглаженный носовой платок в черных руках Славика. Нелепость, да и только. Возвращаться в контору не хотелось, все равно там не было никого, с кем можно было бы просто поговорить. В кармане отыскалась горсть монеток, и тут же подвернулась телефонная будка.