законы
не указ
богема ни поза ни схима
в кричащих нарядах
несет свою долю
через все скандальные барьеры
на странном пути
Штиль и дрейф
Ласков шелест слова
но лучше
пульс сердца и волн
изысканный способ беседы
дуновение ветра неточно
как и шквал меднозвонных фраз
сметает и путает
и затемняет горизонт
штиль и дрейф рождают догадку
в буром дереве киля и бушприта
опавший парус означает слух
молчание поиск слабых звуков
всё это шорох земных
тонких материй
«Это зулусы подходили уходили…»
Это зулусы подходили уходили
когда в окнах темнело рассветало
это мавры окружали тихий город
когда зной плыл лавой прямо с неба
это черные угли костров
светили в спины
уходящим от пожарищ
казалось что они спасутся от беды
за чужими частоколами
за толстыми стенами башен
но память мозаика ничтожных эпизодов
стреляет без промаха
белыми ядрами боли
«В речке Шане Калужской губернии…»
В речке Шане Калужской губернии
в завершение громкого спора
утонули вопрос частной собственности
с национальным вопросом
над Шаней воздух необычно чист
и звезды близки и доступны
вследствие отсутствия коллизий
сквозь щели деревянного моста
я вглядываюсь в черную воду
она непроглядна
тот кто любит страдать
приезжайте нырять в речку Шаню
ударяться о жесткий каркас
лежащих на дне аргументов
«Дует ветер с Полотняного Завода…»
Дует ветер с Полотняного Завода
от этого кожа
загорает в два раза быстрее
тот автобус
что возит меня вокруг света
поднимает тучи пыли
словно тучи гнева
дорога идет под уклон
как всё в этой жизни
глядя сквозь пыль
тихая Наталья Гончарова
терпеливо ждет на остановке
ее ноги сильно загорели
от долгих прогулок по перевалу столетий
Малошуйка
В дебрях сердца точка
Малошуйка
это больше чем Кремль
Вашингтон
и вместе взятые Сахара с Ниагарой
Малошуйка царица тайги
венчает душу светом
первобытного богатства
впускает грешника
под царственные своды
рубить чеканный лес
класть шпалы
чтоб серебряные рыбы костылей
засверкали в русле старых рельсов
Малошуйка невесомая от пьянства
вдыхая хвою пробует измерить
красоту и справедливость