трех дам, не очень молодых, но очень энергичных, которые, приблизившись друг к другу, говорят о сущей ерунде. Одна из них протирает очки подолом юбки, задрав её до самых бедер, оголив на всеобщее обозрение всю верхнюю часть ноги. А плевать ей на всё! Одно слово – французы. Это – нормально.
Привет тебе, Франция! Не плачь, что тебя достали беженцы из Африки, они же иногда работают, в то время, когда твои парни с милыми девушками на лужайках в Люксембургском саду пьют бордо. ещё работают китайцы и, к сожалению, некоторые из них в Taxi parisien. Один такой китаец возил меня вокруг Эйфелевой башни, пока не накрутил 50 евро. Он искренне удивлялся, как будто сегодня впервые узнал, что рядом с этой башней идет ремонт, что там всё раскопано и подобраться к ней ближе невозможно. Не надо думать, что я полная идиотка, а ты только сейчас оказался здесь, в центре, куда мотаешься каждый день с пассажирами, а теперь размахиваешь руками и сокрушаешься, хитрая рожа. Но деньги пришлось заплатить.
Собираясь лететь в Париж, я больше всего боялась встретить толпы беженцев, но встретила толпы китайцев: они не ходят по одному, обязательно коллективом, фотографируя себя на фоне чего–нибудь, без разницы чего… Один и тот же кадр делают по десять раз: китаец с открытым ртом стоит несколько минут, потом тот же китаец в той же позе на том же месте, с открытым ртом. Да закрой уже его и иди с миром. Я тоже хочу один раз щелкнуть себя у фонтана. Кстати, они скупают шикарные дома с видом на Сену в центре Парижа. О–ля–ля. А у бутиков, в которые парижанки нечасто заходят из–за дорогих цен в них, толпятся китаянки, скупающие все, что им приглянется. Увидев собрание азиаток у бутика, я решила, что там какая–то распродажа, но оказалось, что это обычное явление на улицах Парижа. И мне стало обидно за тех парижан, у кого нет достаточно денег…
Но не всё так однозначно, как может показаться. Удовольствие от жизни достигается разнообразными способами. Все парки, сады и лужайки полны людьми, отдыхающими на пленере: они никуда не торопятся, потому что торопиться им некуда. Благословенные Мане и Моне, как вы были правы со своими завтраками на траве! Жизнь прекрасна. Плюс тридцать градусов. Вокруг водоемов, бассейнов и прудов на стульях и шезлонгах тоже утомленные солнцем люди загорают. Все довольны, даже утки: вот две небольшие уточки вылезли из воды и, не обращая внимания на людей, лежат под стулом в тени.
Кстати, никто не объяснит мне, почему в столице мирового туризма не могут почистить небольшой пруд, жутко грязный, где плавают уточки и почему–то ещё живые рыбы. Реально: рыбы в длину с две ладони. Они барахтаются у самой поверхности воды, и это понятно: ниже дышать нечем в абсолютно желтой и мутной субстанции с кучей мусора наверху. Да пофиг всем. На лужайке рядом с деревом, растянувшись на траве, спит мужчина, ну чисто «Послеполуденный сон фавна». Картина живописная, впрочем, как всё здесь. И полная релаксация…
Активны только гарсоны в кафе и в ресторанах. До чего милы: такое чувство, что они любят тебя от всего сердца: