ходили монашины, в черны рясы наряжены, только покойница в белом была: спит молодая, спокойная, знает, что будет в раю. Поцаловала и я, недостойная, Белую ручку твою! В личико долго глядела я: всех ты моложе, нарядней, милей, ты меж сестер, словно горлинка белая Промежду сизых, простых голубей. В ручках чернеются четки, писанный венчик на лбу, Черный покров на гробу – Эдак‐то ангелы кротки! Молви, касатка моя, Богу святыми устами, чтоб не осталася я Горькой вдовой с сиротами! Гроб на руках до могилы снесли, с пеньем и плачем ее погребли». Обращаясь к монастырской сцене, А. Н. Некрасов предлагает читателю посмотреть на смерть крестьянки другими глазами. Он словно говорит: «Она не просто замерзла в лесу, она умерла святой «схимнической» кончиной, она застыла в своей правде, в своем величии, она стала памятником, превратилась в нечто вечное, более великое, чем ее муж, чем схимница в монастыре».
Смерть Дарьи была естественной, природной, а не человеческой, христианской: ее не сопровождали в жизнь вечную ни святые Дары, как они сопровождали мужа, ни чудотворная икона, ее не отпевали так высоко и дружно, как монастырскую схимницу. Таким образом, автор рассматривает Русь, Родину, как явление не только сформировавшееся, но и завершившее свой жизненный путь. Ныне она является памятником Родине‐Матери, памятником Руси, Святой Руси, славянству, женщине‐крестьянке, русской женщине, русскому народу. Такова идеологема поэмы «Мороз, Красный Нос», написанной в 1864 г.
В отдельных стихах А. Н. Некрасова тема «Родины‐России», «Родины‐Матери» также встречается достаточно часто. С самых ранних стихов Некрасов начинает обыгрывать материнскую тему как нечто особое, коренное, сущностное, самое святое. В 1846 г. было написано стихотворение «Родина». Здесь звучат упреки «отцам», которые превратили Родину в место бесплодное и пустое своими пирами, чванством, развратом грязным, мелким тиранством, где мужчина‐помещик учится «терпеть и ненавидеть», живет с растленной душой, где злоба и хандра. На фоне всех этих негативных явлений вырисовывается светлый образ «матери». Мать, отданная во власть «угрюмому невежде», жила в рабстве. Но душа ее продолжала быть «гордой, упорной, прекрасной». Автор называет мать «сестрой души моей» и говорит, что мать повторила судьбу своей матери. И далее описывает кончину матери: «лежала ты в гробу с такой холодною и строгою улыбкой, что дрогнул сам палач». Некрасов считает, что «отцовство», его духовное наследие «проклятьем на меня легло неотразимым, – всему начало здесь, в краю моем родимом». Край родимый сводится только к образу матери, к ее могиле, потому что даже природа здесь отравлена «отцовством»: «И с отвращеньем кругом кидая взор, с отрадой вижу я, что срублен темный бор – и нива выжжена, и праздно дремлет стадо, и набок валится пустой и мрачный дом».
В написанном годом позже стихотворении «Поэт и гражданин» Некрасов от лица гражданина (а надо полагать, сам он в одном лице и поэт, и гражданин) декларирует: «Не может сын смотреть спокойно на горе