жизненный опыт, разрушают наши иллюзии. К тому времени Анна уже была влюблена и вела дневник, похожий на роман.
«Счастье меня нигде не ждет. Вот жизнь тех, кто слишком много перечувствовал в своей молодости, вот жизнь той, чья рука пишет эти строки. Ей не исполнилось и двадцати, а она уже перестала радоваться жизни…» О себе она писала в третьем лице, ее героиня романтическая барышня Анета. Она знала Пушкина, когда была еще ребенком. С тех самых пор пылко восхищалась его поэзией. Самому поэту в дневнике посвящено немало строк, порою не всегда лестных…
«Однажды на балу у графини… Анета увидела самого интересного человека своего времени, отличавшегося на литературном поприще: это был знаменитый поэт Пушкин»…
«Бог, даровав ему Гений единственный, не наградил его привлекательною наружностью. Лицо его было выразительно, конечно, но некоторая злоба и насмешливость затмевала тот ум, который был виден в голубых или, лучше сказать, стеклянных глазах его. Арапский профиль, заимствованный от поколения матери, не украшал лица его, да и прибавьте к тому ужасные бакенбарды, растрепанные волосы, ногти как когти, маленький рост, жеманство в манерах, дерзкий взор на женщин, которых он отличал своей любовью, странность нрава природного и принужденного и неограниченное самолюбие – вот все достоинства телесные и душевные, которые свет придавал Русскому Поэту 19 столетия». Из своего короткого знакомства с Пушкиным она делает вывод, «… что он умен, иногда любезен, очень ревнив, несносно самолюбив и неделикатен»…
Милый женский взгляд на внешний облик и скрытые внутренние достоинства поэта! Как мало это похоже на известный нам вдохновенный рисунок Пушкина, сделанный О. Кипренским в марте 1828 года. Наверное, в поэте каждый из них угадал свое.
Зачем твой дивный карандаш
Рисует мой арапский профиль?
Хоть ты векам его предашь,
Его освищет Мефистофель.
В жару сердечных вдохновений,
Лишь юности и красоте
Поклонником быть должен гений.
«Среди странностей поэта была особенная страсть к маленьким ножкам, о которых он в одной из своих поэм признавался, что они значат для него более, чем сама красота. Анета соединяла со своей внешностью две вещи: у нее были глаза, которые порой, бывали хороши,… но нога у нее была действительно очень мала, и почти никто из молодых особ высшего света не мог надеть ее туфель».
В комнате барышни можно было увидеть такую симпатичную пару атласных розовых женских туфелек для бала с бантами и лентами. Определенно, не тот размер, скорее всего – 37— й. Мой взгляд нечаянно скользнул вниз, чтобы лишний раз убедиться: у моих сегодняшних спутниц он едва ли превышал 35-й…
– Не сомневайся, мы тоже вполне соответствуем этим светским стандартам, – рассмеялась ты.
– Маленькая женская ножка действительно красива. Она воспета поэтами, живописцами и скульпторами всех поколений, – немедленно согласился я.
– Такую