от вашей ранней и не вполне счастливой связи унаследовал семейную дисгармонию, как он наследует телесные и душевные качества родителей – это даже очень вероятно! – и вы до конца жизни не можете ни сблизиться с ним по-настоящему, ни до конца разойтись, – и тогда вы имеете полное право отнестись к вашей судьбоносной ситуации как к своего рода крошечному родовому проклятию со всеми вытекающими отсюда мрачными последствиями, но можете и увидеть в ней тонкую улыбку неизвестного Устроителя всех наших дел, какое бы имя Ему ни дать.
Разве не очевидно, что второе решение – самое наилучшее? поскольку же в данном случае речь идет о редчайшем феномене экзистенциальной игры на высочайшем бытийственном уровне – ибо что может быть первичней для человека, чем кровное родство? но, с другой стороны, что может быть игривей его же собственного (закона) опровержения на собственном примере? – постольку игра эта легко находит для себя совершенно неожиданные, образные и где-то даже сказочные – по причине глубокой внутренней дисгармонии и радикальной попытки ее оправдать – выражения.
Я бы даже высказался еще радикальней: чем проблематичней наше повседневное житие-бытие, тем изощренней наше оправдание его в художественном плане, – так, что если проблем вообще никаких нет – только вот лучше ли это для нас или хуже, никто не знает – то и говорить как будто незачем, а хочется лишь молчать, молчать и молчать… когда же дисгармония с женой и ребенком достигает критической степени, как это и произошло в моем случае, – тогда творческое ее оправдание склонно и вовсе принимать фантастические (сказочные) жанровые очертания.
Не правда ль: малыш наш явился из сказки?
не знает никто туда путь!
украл он у мамы лазурные глазки
и стражу сумел обмануть.
Недаром с тех пор он так жалобно плачет —
все слышит погоню во сне:
то конница гномов за стенами скачет
в глубокой ночной тишине.
Их юный король справедливо разгневан,
рассержена грозная рать,
клянутся смешным и нестройным напевом
назад беглеца отобрать.
Все ближе их топот: быть может, с рассветом
настигли б они малыша —
но, к счастью, во сне, беспокойством согретом,
все мамина чует душа.
А кражу ту мама давно уж простила
и, видя то, тучи мрачней,
к соседним кроваткам король, как Аттила,
игрушечных гонит коней.
VIII. Баллада о Старшей Сестре
Вспомнить пора мне о старшей сестре:
это случилось почти на заре.
Ночь задержалась на миг у окна:
в спаленке детской разверзлась стена.
Гномов оттуда бесшумный отряд
вышел за рядом причудливый ряд.
И – перед тумбочкой в дальнем углу
расположились