для реформ», говорит его трех компонентах: власти (юридических оснований, процедур), признания и способности («authority, acceptance, and ability»)112.
Некоторые исследователи настаивают на трактовке политической воли именно как «способности» (capacity) к реализации решений. Так, П. Роуз и М. Грили пишут: «Воля и способность государство действовать идут рука об руку. Без способности государства вырабатывать и приводить в действие политическую линию, благие политические обязательства могут быть не реализованы»113. Суть этой способности авторы видят в «устойчивом обязательстве политиков и администраторов инвестировать политические ресурсы для достижения конкретных целей», с дополнительной конкретизацией в приверженности / обязательстве, лидерстве и ответной реакции. В первом случае имеется ввиду приверженность лидеров, исполнителей и групп к преследованию конкретных целей, а также юридические и международные обязательства. Во втором – поддержка лидерами тех или иных групп. В третьем – подотчетность реформаторов по отношению к гражданам.
В работе, посвященной измерению способности и силы воли, направленной на сокращение бедности в «слабых» государствах, способность («готовность») к проведению определенной политической линии представлена состоящей из двух частей. Во – первых, это обязательства (наличие или отсутствие явного политического заявления об обещании снизить бедность) и, во – вторых, – включенность (степень охвата политики по развитию или борьбы с бедностью различных социальных групп)114.
Несколько дальше в конкретизации политической воли (и вновь – на материале борьбы с коррупцией) идет Д. Бринкерхофф, трактующий политическую волю как «обязательство акторов предпринять действия для достижения определенного набора задач и претерпевать издержки от этих действий с течением времени»115. В этом случае подчеркивается необходимость и готовность преодоления сопротивления реализации решений, учитывается как индивидуальный, так и коллективный уровень принятия решений в восприятии явления политической воли, не только устремления акторов и действия организаций, но и правила системы, в рамках которых они функционируют. В качестве самих акторов политической воли автор понимает «избранных или назначенных лидеров и старших должностных лиц государственных учреждений»116. Далее, выделяются такие индикаторы политической воли, как:
– источник инициативы (актор– инициатор),
– степень аналитической жесткости (насколько продумана последовательность действий, учтена ли природа коррупции, правила игры, интересы акторов и т. д.),
– мобилизация поддержки (есть ли четкая картина конечного результата реформы, способны ли реформаторы аккумулировать поддержку, публично отчитываться о ходе предпринимаемых действий),
– применение возможных санкций (как позитивных стимулов, так и негативных штрафов, являются ли они символическими или нет),
– непрерывность,