мегафоном:
– Приказываю остановиться! В противном случае будет открыт огонь на поражение!
– Приехали, – осклабился Бокорез, нажимая на тормоз. – Ну что, покандехал я. Смотри, Нокаут, фраернешься – нам обоим кранты.
Бандит выпрыгнул из машины и побежал в сторону КПП. Видимо, его милицейская форма ввела охранников в заблуждение, потому что мегафон заткнулся.
Зато на бегу заорал Бокорез:
– Тревога! Нападение на подразделение киевской милиции! Мы еле ушли! Быстрее дайте телефон!
Когда человек выдает столь беспокойный текст, вереща словно резаный, это производит впечатление. Дверь КПП открылась, из здания вышел военный с капитанскими погонами. До Анатолия, уже сидевшего за рулем незаглушенного автозака, донеслись его слова:
– Что случилось?
– Бамбук расцвел, а помидоры завяли, – хохотнул Бокорез, подбегая к нему.
– Что, простите? – выпучил глаза офигевший капитан.
– Прощаю, – сказал Бокорез, всаживая заточку в сердце военного и задвигая его внутрь КПП. Из которого немедленно раздался вопль бандита:
– Ну, чего стоите? Не видите, человеку плохо?
Это был сигнал, о котором говорил Бокорез.
Анатолию доводилось водить и БМД, и «шишигу» – разведчик должен уметь все. Поэтому он резко воткнул скорость, послал машину вперед, быстро переключился, разгоняясь…
Этот мир предал его.
Больше он ничего не был ему должен.
Две эти мысли бились в голове Анатолия, пока машина, ревя двигателем, неслась прямо на вышку. Так оно всегда легче – придумать себе оправдание, когда делаешь то, что не должен делать. Эти два предложения вчерашний «дембель» придумал, пока Бокроез бежал к КПП, и они помогли переступить через себя. В который уже раз за этот такой длинный и кровавый день…
Ряды «колючки» порвались под ударом тяжелой машины, словно нити, а вышка, сваренная из стального профиля, сложилась на кабину. Но скорость была слишком велика, поэтому автозак пролетел дальше, туда, за прорванное ограждение. Обломки вышки долбанули по крыше кабины – и слетели с нее, словно рассыпавшиеся спички. Анатолию показалось, что где-то там, наверху, раздался крик боли и ужаса, приглушенный металлическим грохотом, но парень быстро убедил себя, что это ему только показалось.
Притормозив, он развернул машину, сдав задом к КПП, из дверей которого выскочил Бокорез. Весь в крови, с автоматом в руках, из которого он дал длинную очередь по второй вышке, стоящей с другой стороны контрольно-пропускного пункта. Там, на верхней площадке, вскрикнул кто-то, невидимый Анатолию из кабины – и тишина повисла над Зоной. Короткая, как последнее мгновение перед смертью. И в этой тишине бежал к автозаку человек с автоматом – страшный, с лицом, залитым чужой кровью, и с торжествующей улыбкой на этом лице, похожей на оскал дикого зверя, любящего убивать не столько для еды, сколько ради забавы.
– Гони, мля! – проревел Бокорез, плюхаясь на пассажирское сиденье. – Гони, пока с других вышек вертухаи нас