Вячеслав Стекольщиков

Быть русским художником


Скачать книгу

страстей взирая трезвым оком,

      Идет прямым путем в сознаньи одиноком

      Безумия и зла всей этой суеты;

      Кто посреди толпы, не опьяненный битвой,

      Ни страхом, ни враждой, ни лестью не объят,

      На брань враждующих ответствует молитвой;

      «Прости им, Господи – не знают, что творят!..»

      Красота учит видеть, или Светлая ночь художника[2]

      «…Красота учит созерцать и видеть. И тот, кто увидел красоту, тот становится ее пленником и ее творцом. Он мечтает о ней, пока не создаст ее, а создав ее, он возвращается к ней мечтой за вдохновением. Он вносит ее во все: и в молитву, и в стены Кремля, и в кустарную ткань, и в кружево, и в дела, и в поделки. От нее души становятся тоньше и нежнее, глубже и певучее; от нее души научаются видеть себя, свое внутреннее и сокровенное. И страна дает миру духовных ясновидцев…»

      Я откладываю в сторону книгу, закрываю глаза, наощупь отыскивая в изголовье выключатель – погружаюсь в темноту. Последняя фраза Ивана Александровича Ильина, прочитанная мною, какое-то время удерживается в сознании, уже освобождающемся от тела. Еще мгновение – и душа, подобно лыжнику, стремительно скользнет по трамплину, чтобы оторваться, взлететь и обрести ту невесомость, за которой начинается таинственный мир виртуальной реальности сна…

      Но наступившая невесомость неожиданно быстро исчезает, как короткий полет лыжника. Что-то заставляет душу приземлиться, и она нехотя занимает свое место в бренном теле. Возвращение в весомое состояние всегда тяжелее обретения невесомости, поэтому мне потребовалось какое-то время, чтобы осознать неведомо откуда взявшееся бодрствование.

      В полной темноте при закрытых глазах, будто сделалось светло. Рассудок начал работать с такой ясностью, что понималось – это не просто бессонница, а какой-то сеанс, на котором только можешь свободно перемещаться во времени и пространстве, но как бы вступаешь в диалог с самим собой, углубляясь в темы, недоступные дневной суете.

      Надо признаться, на исходе XX века, в эпоху всеобщей компьютеризации, мне не доводилось дотрагиваться ни до одной кнопки компьютера, о чем я сожалею, но, думаю, это ночное состояние сродни путешествию по интернету.

      Большой поток информации дал сбой в моем компьютере, и, вместо отключения на сон, засветился экран бессонницы с калейдоскопом самых разнообразных событий.

      Словно в журнале кинохроники, непременно предшествующем в прежние времена художественному фильму, замелькали кадры сегодняшнего дня. Но в отличие от прошлых созидательных сюжетов, в которых мы видели покорение космоса, освоение целины, спуск на воду атомных ледоколов, возведение электростанций, строительство заводов, битвы за урожай, – нынешние завораживают многообразием разрушительных сил.

      Ведь эффект разрушения сильнее созидания. Так пожар привлекает куда больше зевак, чем возведение дома.

      Современная хроника отличается от прошлой еще и тем, что она вторгается в каждый дом. С периодичностью прогноза погоды нам сообщают об очередном убийстве, насилии, бандитских разборках.

      Трагическая реальность так многовариантна,