стали преследовать, инкриминируя сепаратизм; остальные «соратники» из ПР (Партии регионов) сделали нужные выводы и поспешили побыстрее забыть Северодонецк. Если бы Евгений Петрович был жив, то история Украины пошла бы по-другому руслу, возможно по менее кровавому.
В 2007 году он был убит, но теперь его убить уже невозможно: его наследие – тезисы, статьи, книги – никуда не делись. Теперь он как тень отца в «Гамлете» вернется и скажет: ЗА ВСЕ ОТВЕТИТЕ!
И он это скажет не только бандеровцам, но и тем, кто якобы боролся за наши интересы, тем регионалам, которые набивали карманы, отливали золотые батоны, они ответят и уже отвечают за все содеянное. Его имя будет карающим обоюдоострым мечом высшего Правосудия, ведь последнее слово остается за Господом.
Сейчас уголовное дело замято, естественно фактически никто не был наказан, все списали на несчастный случай. Как сказано: «Поражу пастыря, и рассеются овцы».
После его смерти Харьков стали отодвигать на периферию политической жизни. Город потерял то значение, которое мог бы иметь, – соединительного звена между Россией и Украиной.
Но даст бог, когда все случится и оккупированный Харьков будет освобожден от хунты, мы узнаем правду, кто был заказчиком убийства, и откроем всю цепочку. И «нет ничего тайного, что не стало бы явным».
И имя Евгения Петровича будет одним из символов Харькова, оно будет воспитывать и будущие поколения, потому что, по сути дела, он первый встал во весь рост. И погиб. Он был первой искрой, но теперь разгорелось пламя, которое уже никто не потушит!
Малая закваска
После первого майдана у нас образовалась группа единомышленников – патриотов Единой Руси, и мы решили создать общественную организацию «Русь Триединая». Когда я предложил это название, многие мне тогда говорили, что при власти русофоба Ющенко организация с таким названием долго не продержится, но, как говорится, глаза боятся, а руки делают.
Последним поводом к созданию организации послужила ситуация в моей родной Чугуевкой школе № 2. Директор школы Михаил Леонтьевич Мороз, сам волжанин, решил, что надо соответствовать новым политическим трендам, и хотел один из первых классов перевести на украинский язык. Родители были против и обратились за помощью к общественникам.
Когда-то я с товарищами стоял на ковре у Михаила Леонтьевича, получал выговоры за поведение. Теперь сам с товарищами и прессой приехал к своему директору.
Первый встречный вопрос был: а кто ты такой? какую организацию представляешь? На тот момент хватило того, что это моя родная школа.
Мы тогда поговорили с Михаилом Леонтьевичем, я нашел нужные слова и интонации, пристыдил его за малодушие, и он пошел навстречу пожеланиям родителей. Но в целом я понял, что вопросы: кто вы? а чьих будете? за кого вы? – будут задавать постоянно. Я понимал, что всех сплотить в одну общность, дружить со всеми подряд невозможно и даже преступно. Ответ в Евангелии, Господь говорит, что Он принес на землю «Не мир – но меч. Не единство,