вины на его лице быстро сменяется безудержным любопытством.
– У меня тоже так будет? – спрашивает он. – Светящиеся волосы?
– Да, – отвечает она. – Это случается у большинства из нас. Со мной такое произошло впервые где-то в июле тысяча девятьсот восьмого года. Я читала книгу на скамейке в парке. А потом… – Она поднимает кулак к макушке и раскрывает его, имитируя взрыв. – Все как будто замедлилось, и ты будто видишь и слышишь то, что не должен. Да?
Она поворачивается ко мне. Ее глаза насыщенного цвета индиго, как сумеречное небо, и в них виднеются крошечные точки света, словно что-то освещает ее изнутри. Я вижу в них себя. И свое беспокойство.
– У тебя было так же? – спрашивает мама. – Время замедлилось?
Я киваю.
Она задумчиво хмыкает и кладет теплую ладонь на мою руку.
– Бедняжка. Неудивительно, что ты выглядишь такой потрясенной.
– А что сделала ты, когда это случилось впервые? – спрашивает Джеффри.
– Я надела шляпу. В те дни приличные молодые леди носили на улице шляпки. К счастью, к тому времени, когда они вышли из моды, уже изобрели краску для волос. Я двадцать лет была брюнеткой. – Она морщит нос. – И мне это не очень нравилось.
– Но почему так происходит? – спрашиваю я. – Из-за чего?
Мама молчит пару секунд, словно подыскивает слова.
– Так прорывается венец, – наконец выдавливает она из себя с таким видом, словно поделилась с нами информацией, которую не следовало разглашать. – Ну, на сегодня достаточно. Если такое случится снова и на людях, то лучше всего вести себя так, словно ничего не произошло. В большинстве своем люди начнут убеждать себя, что им показалось и это всего лишь игра света или иллюзия. Но на всякий случай, Джеффри, постарайся носить почаще головные уборы.
– Ладно, – ухмыляется он.
Джеффри практически спит в бейсболке «Джайентс»[9].
– И постарайся не привлекать к себе много внимания, – добавляет она и многозначительно смотрит на него, явно подразумевая его желание быть лучшим во всем: квотербеком, питчером и просто звездным мальчиком. – Не выпендривайся.
Он стискивает зубы.
– Да не вопрос, – сквозь стиснутые зубы выдавливает он. – В январе все равно нечем заняться, верно? Отборочные тренировки в футбол были в ноябре. А в бейсбол только весной.
– Может, это и к лучшему. У тебя будет время привыкнуть к новому месту, прежде чем ты выберешь, каким видом спорта займешься.
– Ты права. Это к лучшему.
Лицо Джеффри вновь превращается в угрюмую маску. А затем он разворачивается и уходит в свою комнату, захлопнув за собой дверь.
– Хорошо, что все решилось, – повернувшись ко мне, с улыбкой говорит мама. – Давай смывать краску.
Мои волосы стали оранжевыми. Цвета морковки. Как только я вижу это, то всерьез задумываюсь о том, чтобы побриться налысо.
– Мы это исправим, – стараясь не смеяться, говорит мама. – Первым же делом займемся этим завтра. Клянусь.
– Спокойной ночи.
Я