костей, которые мы бросаем, чтобы выяснить, выживем или нет после чумы. Самые низкие шансы у крепостных и священников, потому что они ухаживали за больными, но мне повезло. Мистер Эриксон награждает меня ламинированным значком с надписью: «Я пережила чуму».
Мама явно будет мной гордиться.
Кристиан не выжил. Он получает значок с черепом и скрещенными костями, на котором написано: «Я погиб во время чумы». Мистер Эриксон записывает его смерть в свою тетрадь, где собирается отслеживать наши новые судьбы, а затем заверяет нас, что обычные правила жизни и смерти не применяются в этой игре.
Но я все же воспринимаю такую быструю смерть Кристиана как плохой знак.
Когда мы возвращаемся домой, мама встречает нас у двери.
– Рассказывай все скорее, – приказывает она, как только я переступаю порог. – И в мельчайших подробностях. Он учится в твоей школе? Ты его видела?
– О, она его видела, – говорит Джеффри, прежде чем я успеваю ответить. – Она увидела его и грохнулась в обморок посреди коридора. Все в школе только и говорили об этом.
Ее глаза расширяются, и она поворачивается ко мне. Я пожимаю плечами.
– Я же говорил, что так все и будет, – усмехается брат.
– Ты гений.
Мама пытается взъерошить ему волосы, но Джеффри уворачивается.
– И слишком быстрый для тебя, – добавляет он.
– Я приготовила чипсы и сальсу. Они на кухне.
– Что случилось? – спрашивает она, когда брат отправляется набивать рот.
– Джеффри же все рассказал. Я просто потеряла сознание на глазах у всех.
– О, милая. – Мама сочувственно надувает губы.
– Когда я очнулась, рядом сидела девушка. Думаю, мы с ней подружимся. И… – Я сглатываю. – Он вернулся с медсестрой, а потом отнес меня в медкабинет.
У нее отвисает челюсть. Я никогда не видела, чтобы она так удивлялась.
– Он отнес тебя?
– Да, как какую-то попавшую в беду девицу.
Мама смеется. А я вздыхаю.
– Ты рассказала, как его зовут? – доносится из кухни голос Джеффри.
– Отстань! – кричу я.
– Его зовут Кристиан, – отвечает он. – Можешь в это поверить? Мы приехали сюда, чтобы Клара спасла парня по имени Кристиан.
– Какая ирония[11].
– Теперь ты знаешь его имя, – тихо говорит мама.
– Да. – Я не могу сдержать улыбку. – Я знаю его имя.
– И все это происходит. Кусочки складываются в единую картину. – Теперь она выглядит серьезной. – Ты готова к этому, малышка?
Два года я знала, что мое время придет, а последние недели только об этом и думала. Но готова ли я?
– Думаю, что да, – говорю я.
Надеюсь, что так оно и есть.
4
Размах крыльев
Мне было четырнадцать, когда мама впервые рассказала мне об ангелах. Одним прекрасным утром во время завтрака она объявила, что я не пойду в школу, а вместо этого мы с ней отправимся на прогулку. Высадив Джеффри у школы, мы выехали из Маунтин-Вью и, проехав около пятидесяти километров, очутились в Государственном