работы, что сложная техника нуждается в регулярном осмотре и замене важнейших узлов и деталей, причем не тогда, когда они сломаются, а тогда, когда это предписывает руководство по эксплуатации. А если часть получает новую технику, вместе с ней руководство по эксплуатации, которое механики повертят-повертят в руках, да и отнесут в сортир на бумагу – хорошего ждать не стоит. Ей-богу, вернусь – обращу внимание Николая на то, что здесь происходит. Надо закрывать эту синекуру...
Поднялись по лестнице на пятый этаж, потому что лифт был переполнен. Здесь было намного тише, люди по коридорам не толпились, а промежутки между дверьми в стене были раза в два больше, чем на предыдущих этажах. Из-за одной из дверей, несмотря на звукоизоляцию, доносился негромкий, но отчетливый трехэтажный мат.
Провожатый толкнул одну из дверей, мы зашли в присутствие. Довольно большая комната, заполненная людьми в форме и с папками, причем большей частью – персами, а не русскими. Что здесь делали персы – непонятно, и какого черта они докладывали сюда, а не по собственной подчиненности – тоже непонятно. Вероятно, тут имела место еще одна типичная ошибка советников – советник должен научить подчиненного что и как делать, а не делать всё за него сам. На Востоке, если видят, что ты готов взвалить работу на себя, на тебя ее и свалят, причем с удовольствием, а сами будут бездельничать. Таков Восток – если ты подставляешь спину, будь уверен в том, что на нее усядутся семеро.
Ожидающие доклада взглянули на нас безучастно и вновь погрузились, кто в полудрему от жары, кто в тихие разговоры друг с другом. Недовольства по поводу того, что мы входим к генералу без очереди, никто не выразил – видимо, привыкли.
Генерал Скворец был крупным, массивным, чем-то похожим на танк старой модели – такая же стальная глыба, прущая на тебя. Несмотря на жару, китель застегнут на все пуговицы, лысина обильно покрыта капельками пота. Сюрпризом было то, что в кабинете находился еще один человек – молодой, длинный, выбритый до синевы, с аккуратным, математически выверенным пробором в иссиня-черной шевелюре.
Первым зашел адъютант или помощник, или кто там доложился. Когда я входил, и генерал, и этот второй, штатский, уже встали...
– Господин посол... очень приятно познакомиться... Мы с Олегом Дмитриевичем только что разговаривали, и представьте себе, о вас.
Голос генерала был сиплым, прокуренным, рука вялой и потной. Кровяные капилляры на носу – пьет?
– Вот как? Надеюсь, говорили хорошее?
– О, сударь, только хорошее. Олег Дмитриевич посылал вам и вашей очаровательной супруге приглашение на ежегодный прием, но ответа не дождался. С вами многие хотят познакомиться, и мало кому это удается.
Похоже, мою супругу половина города знает лучше, чем знаю ее я. Не подумайте плохого, я плохого и не имел в виду. Видимо, суется во все щели.
– Обстоятельства, господа, обстоятельства! – Я повернулся к штатскому.
– Олег Дмитриевич Пескарев, управляющий филиала Атомстроя