сумасшедших. К сожалению, мисс Фиона Хартли попадала в обе категории.
Он не был знаком с этой богатой наследницей лично, но не нуждался в формальном знакомстве, чтобы понять, что она олицетворяет собой неприятности. Письмо с предложением, которое она написала ему и которое теперь лежало в нагрудном кармане его пиджака, служило тому неопровержимым доказательством.
Даже значительное состояние ее отца, накопленное за счет торговли, не дало мисс Хартли права на признание в элитных кругах Лондона. Прискорбное сочетание невинности и неловкости сделало ее легкой мишенью для сплетников, которые с удовольствием высмеивали простолюдинку, осмелившуюся подняться над своим положением.
У Грэя были свои проблемы: дом, буквально разваливавшийся на глазах, полный беспорядок в финансовых делах поместья и добрая, но упрямая бабушка, которая ежедневно напоминала, что ему нужен наследник.
Он не хотел и думать о мисс Хартли, в какую бы игру она ни играла. В том, что она играет в игру, ставки в которой крайне высоки, он не сомневался.
Тем не менее он не мог отрицать, что ее письмо возбудило в нем любопытство, достаточное, по крайней мере, для того, чтобы заставить его ненадолго заглянуть на бал в Норткрофте. Со своего относительно уединенного места рядом с открытыми дверями, ведущими на террасу, он мог наблюдать за всем: входящими в бальную залу гостями, кружащимися на паркете парами и хитрыми матронами, раскидывающими сети сватовства. Слава небесам за прохладный ветерок за спиной, который немного притуплял ощущение, будто он заперт в ловушке.
Джордж Кирби, ближайший друг Грэя, подошел к нему и протянул полный стакан:
– Если ты не хочешь танцевать или общаться с другими гостями, зачем вообще было сюда тащиться?
– Хороший вопрос. Я уже сожалею о своем решении. – Грэй выпил большой глоток бренди и постарался не позволить своему взгляду задерживаться на Хелене, его невесте, или, точнее, бывшей невесте, пока та кокетничала с герцогом. Но от старых привычек тяжело избавиться.
Каким-то чудесным образом он всегда точно знал, где Хелена, с кем она и точный оттенок платья, которое на ней надето. Он чувствовал каждое ее движение и каждую эмоцию и хотел, черт возьми, прекратить это чувствовать.
Кирби усмехнулся, как будто прочитав мысли Грэя:
– Весьма мудро с твоей стороны показаться здесь сегодня вечером. Ты же не хочешь, чтобы люди думали, что ты избегаешь общества или, что еще хуже, что у тебя разбито сердце по вине леди Елены.
– Мне наплевать, что думают люди, – пробормотал Грэй.
Но, для справки, его сердце не было разбито. Оно просто обледенело.
Он представлял себе будущее с Хеленой с предельной ясностью. Они бы украдкой дремали после обеда под старым величественным дубом в его поместье и танцевали бы полуночные вальсы на освещенной луной террасе его имения. А затем Господь послал бы им пару детей, которые бы бегали по полю в сопровождении лающего озорного щенка.
Но когда Хелена приехала в его усадьбу, она ничего подобного себе не представила.
Она