угрозу.
Дуглас не переоценивал собственные возможности.
Увести врагов в сторону от здания генераторной и продержаться до прибытия боевых кораблей флота – задача выполнимая. Инсекты не представляют, с кем имеют дело, иначе остереглись бы использовать планетарные машины, созданные людьми.
Бортовые компьютеры вездеходов Ральф воспринимал достаточно четко. Эти примитивные устройства безропотно подчинялись кому угодно. Достаточно понимать назначение десятка текстоглифов, чтобы эффективно манипулировать древней колониальной техникой.
Добежав до руин, Дуглас перешел на шаг.
Его беспокоила колонна бронетехники, замеченная на дороге, ведущей к ферме.
Ливень прекратился, теперь хмурые небеса роняли моросящий дождь, и мысли в голове роились под стать погоде.
Злость не улеглась, но притихла. Эмоции недопустимы. Они – проявление слабости. Самоконтролю в корпоративных школах обучали жестко. Работодателям требовались на сто процентов послушные, безотказные специалисты, способные надежно защитить их коммерческие тайны. Вольнодумство каралось.
Ральф рос холодным, жестоким, циничным, презирающим любую слабость.
Он подавал большие надежды, не понимая, что из него день за днем, шаг за шагом формируют безотказную биологическую машину.
Многих его сверстников уже не спасла ни зачистка Окраины, ни ликвидация корпоративных школ, под прикрытием которых функционировали центры избыточной имплантации.
Ему повезло – не все человеческое вытравили из души жесточайшие тренинги, где-то в глубинах сознания замкнутого, нелюдимого подростка в ту пору еще теплилась искра непрожитого. Годы понадобились на моральную реабилитацию, но тем острее он принял незнакомые ранее чувства, поверил в них, постепенно формируя в душе новый взгляд на мир.
Мнемоники первого поколения, имплантированные на Окраине, – люди особой закалки. В их душах нет места половинчатым чувствам. Они – сложные натуры.
Дуглас не был исключением из правила. Критические решения он вырабатывал на стыке холодного, трезвого расчета и обжигающих разум эмоций.
Злость гасла. Бросив вызов Дикой Семье, Ральф понимал: продержаться до подхода сил немедленного реагирования ему не поможет справедливая ненависть.
Только трезвый, холодный расчет – вот его единственный союзник в близящейся схватке.
Некоторое время Ральф продолжал пристально наблюдать за колонной, пока не убедился, что техника выдвигается к ферме.
Вездеходы, повернувшие в сторону тепловых ловушек, уже приблизились на критическое расстояние.
Пора!
Молниеносная мнемоническая атака взломала бортовые компьютеры трех древних планетарных машин, одновременно связав их в сеть.
Инсекты не понимали, что происходит. Вездеходы, которыми теперь управлял Ральф, развернулись, выворачивая литыми колесами центнеры почвы, и, двигаясь наперерез спешащему от города подкреплению, внезапно открыли огонь из курсовых орудий.