твой язык, Мика, принадлежит мне.
Он чуть разомкнул губы, и о его нижние зубы звякнул гладкий металл. Это была просто ложка, но в ней что-то было, и на его лице отразилось недоверчивое ожидание.
– Ну? – спросила она радостно и медленно вытащила ложку у него изо рта.
Он нахмурился.
– Сладко, – сказал он.
– Сладко, – повторила она. – И всё?
Содержимое ложки обволакивало его язык.
– Это что-то густое и липкое… солодовый сироп?
– Солодовый сироп? – рассмеялась она. – Это намного лучше, Мика.
– Это вкусно, – сказал Мика и кивнул; пока сладкая вязкая жидкость растекалась по языку, его нос морщился от удовольствия. – Может, это мёд?
– Это и есть мёд! – воскликнула она. – Лучший мёд из отцовских ульев, подаётся только к главному столу – и только по праздникам!
Мика кивнул.
– Похоже, я в жизни ничего вкуснее не пробовал.
Он почувствовал, как мягкий палец подхватил стёкшую ему на подбородок каплю мёда и вернул обратно в рот. Он старательно облизнул палец.
– Тебе понравилось, Мика?
– Да, – отозвался он. – Очень понравилось.
– Я же говорила, что ты можешь довериться мне.
– Я это знал, – сказал Мика. – Но, стыдно признаться, сомневался.
Он потянулся к повязке, но Серафита тут же схватила его за запястье.
– Процесс ещё не окончен, – засмеялась она, и Мика почувствовал, как кончики её волос коснулись его руки. – Ты думаешь, я бы готовила всё это так тщательно ради одной ложки мёда, каким бы он ни был прекрасным?
На этот раз Мика услышал звон стекла о стекло. Он открыл рот, не мешкая, и стал ждать.
– Осторожнее, а то так можешь и муху проглотить, – засмеялась она. – А теперь замри.
Он почувствовал, как его нижней губы коснулось стекло, и рот наполнился холодной жидкостью. Мика проглотил её.
– А-ах! – выдохнул он. – Серафита, этот процесс нравится мне всё больше.
– Что это было?
– Ликёр, конечно, – ответил он.
Но это был не просто какой-то ликёр. Единственный ликёр, который Мика пробовал в своей жизни, – домашнего разлива, горький на вкус – подавали в глиняных кувшинах в дальних углах таверн. Он жёг, как дьявол, и разрывал горло, как загнанная в угол дикая кошка. Ликёр, который дала ему Серафита, был мягким, бархатистым и ароматным; от него во рту сладко покалывало, а в груди разливалось приятное тепло.
– Из отцовского подвала, – сказала Серафита, и Мика уловил нотки ликёра в её дыхании. – Старше нас с тобой вместе взятых, хранится в сосуде из зелёного стекла с восковой печатью…
– Ты его украла?
– То, о чём отец не знает, его не расстраивает, – ответила она. – Настало время следующего испытания. Открывай рот.
Мика послушался и был вознаграждён прикосновением указательного и большого пальцев Серафиты к своим губам. Пальцы положили ему что-то на язык и исчезли. Мика закрыл рот.
«Какое новое удивительное наслаждение