вокруг Никсона, не влияя на атмосферу жесткости вокруг; то, что начиналось как некая целесообразная манера, могло в случае длительной демонстрации стать образом жизни. Не думаю, что Эрлихман был от природы жестким человеком. На самом деле он был предрасположен скорее быть мягким человеком. У него была приятная семья, которую он обожал. Он больше всего предпочел бы разрабатывать перспективные внутренние программы, заниматься делом, которое, в конечном счете, ему и поручили. Но он был честолюбивым. Он хотел больше всего, чтобы его считали ведущей фигурой в Белом доме. Как раз именно по той причине, что это не было спонтанно, он мог быть чрезвычайно агрессивным и даже неприятным в преследовании этой цели. Он уважительно относился ко мне, но и завидовал мне, потому что считал – правильно с его точки зрения, – что я снимал сливки с величия власти, в то время как он должен был страдать от продолжающегося общественного остракизма, неприятия обществом, случившегося в результате взаимного недоверия к старым помощникам Никсона и вашингтонскому истеблишменту. Он воспользовался несколькими возможностями, чтобы причинить мне беспокойство, часто проводя расследования утечек информации в такой манере, которая предназначена была продемонстрировать ненадежность моего аппарата. Но он также часто бывал и очень полезным, оказывающим поддержку. Большую часть времени наши отношения были сердечными. В другой обстановке он мог бы оказать большую службу своей стране. В Белом доме при Никсоне он со временем оказался бесполезным, его разрушил культ «твердого орешка» и губительного менталитета человека, всегда находящегося на осадном положении, который помог вызвать именно те кошмары, которых опасался больше всего. Эрлихман был другом и соперником Г.Р. «Боба» Холдемана – их взаимоотношения улучшились по мере усиления власти Эрлихмана в субстантивной сфере деятельности Белого дома, в которой Холдеман был категорически не заинтересован. Но во время этой поездки имела место значительная напряженность, поскольку Холдеман был решительно настроен поставить передовую группу исключительно под свой контроль. И ему это удалось. Это была последняя поездка, в которой Эрлихман действовал как руководитель передового отряда. После этого эту обязанность взял на себя Дуайт Чапин, заместитель Холдемана.
Эрлихман был занят по горло, так как любая президентская поездка является крупным мероприятием, связанным с материально-техническим обеспечением. Я настолько мало в этом разбирался в течение нескольких лет, что, когда во время моей секретной поездки в Пекин в июле 1971 года Чжоу Эньлай спросил меня, насколько большой будет группа сопровождающих Никсона лиц, я предположил, что около 50. То была демонстрация полного незнания, вызвавшая снисходительное сожаление со стороны Холдемана. Только одних агентов секретной службы, которые сопровождали президента, было больше названной мной цифры. Потом идут ближайшие сотрудники, секретари, ответственные за багаж, взводы