зато свободные. Вот, к примеру, французы и немцы покорились Риму и сами создали великую культуру и великие империи. А гордые афганцы отбили все нашествия и бережно сохранили свою неповторимую и оригинальную дикость. Для них любой прогресс – враждебное и тлетворное влияние Запада и посягательство на свободу.
Равиль покачал головой.
– Нет, ну почему любой? Ведь оружие они предпочитают современное, а не копья с дубинами... – Он с тоской огляделся и спросил: – Ну а мы тогда что здесь делаем?
Санчес сделал еще один глоток теплой, затхлой воды и вернул флягу Равилю.
– Талибы, конечно, дикари, но они наши союзники, – сказал он. – А мы ведем борьбу с мировым и особенно американским империализмом.
– В этой дыре? – Равиль невесело усмехнулся. – Ты противоречишь сам себе. Вспомни, когда ты в последний раз видел американца.
– Живого или мертвого? – уточнил Санчес.
С улицы из-за глинобитного забора-дувала послышались крики мальчишек:
– Американцы! Американцы едут!
Для детей это был настоящий праздник – побегать за «Хамви» американских саперов, покидать в них камнями, при этом ругаться и плеваться. А что делать, когда нет ни мультиков, ни компьютерных игр? Даже в бутылочку не поиграешь – пить вера не позволяет, а целоваться не с кем. Разве что с ишаком.
Вдали, поднимая тучи пыли, показалась колонна из нескольких «Хамви» в сопровождении бронетранспортера. Для обычного рейда саперов машин было подозрительно многовато. Это поняли и боевики-талибы, которые, несмотря на жару, бдительно дежурили на боевых постах.
Равиль взял автомат, но Гиена Санчес тронул его за рукав и указал в противоположную сторону. Там вниз по склону горы спускалась цепочка фигурок в камуфляже песчаной расцветки. Видимо, где-то за скалами они высадились с вертолетов, и теперь можно было ожидать воздушного налета.
– Окружают! – крикнул Равиль.
Среди американских десантников Равиль заметил фигурки бойцов пакистанского спецназа. Нет, это была не рядовая зачистка. Их обложили, как волков, и шли уничтожать.
Талибы рассыпались за дувалом, занимая круговую оборону. Не прошло минуты, как застучали первые выстрелы и очереди. Внутри периметра дувала разорвались пущенные навесом мины, засыпая боевиков песком и мелкими осколками камня. Талибы понимали, что шансов на спасение у них нет, и собирались дорого продать свои жизни.
– Давай за мной! – бросил Равилю Санчес.
Тот с удивлением последовал за товарищем. Санчес подбежал к хижине, под полом которой была вырыта яма зиндана. Сейчас там содержались двое пленных голландских журналистов. Охранял их бородатый талиб в коротких – выше щиколотки – штанах.
Вбежав в хижину, Санчес без лишних слов выстрелил охраннику в голову. Все произошло так быстро, что ни жертва, ни Равиль не поняли, что происходит. Санчес наклонился к убитому и отцепил от его пояса две пары ржавых наручников. Одну бросил Равилю.
– Надевай!
Он